Под мостом из карамели. Елена Колядина

группе детсада. Она отказывалась спать в тихий час, ворошилась на раскладушке, отвлекала других детей. Новая воспитательница пригрозила, что поставит всех, кто не засыпает, на окно без трусов. Лета боялась без трусов, но уснуть всё равно не могла, испуганно копошилась в норке из тонкого одеяла и шёпотом звала других детей. На третий день воспитательница, вздохнув, велела Лете одеваться, вывела из спальной, усадила за столик, заставленный клейстером, банками, красками, замоченными в мисках рваными газетами, и сказала:

      – Раз не спишь, будешь делать из папье-маше дыню и тыкву-великана на выставку «Дары родной природы».

      Лета не поняла, но послушно покивала.

      Воспитательница села рядом на детский стульчик, надула воздушный шарик и показала, как оклеивать его слоями бумаги. Лета сосредоточенно лепила кусочки серой размоченной газеты, затем клочья коричневой посылочной бумаги, намазанные клейстером, сверху – белую, писчую. Через два дня, когда поделка высохла и стала шершавой, воспитательница развязала нитку, выпустила из шарика воздух и вытащила сдувшуюся резинку.

      – На, раскрашивай, как на картинке.

      Восхищенная Лета посмотрела в темную дырочку, а затем замазала картонный бурдюк желтой краской. За дыней появились арбуз, тыква, а из длинного шарика вышел кривоватый, но весьма достоверный кабачок. Увлечение папье-маше перекинулось домой. Под диванами и столами, как пустые осиные гнезда, шуршали и перекатывались бумажные шары, покрытые разводами акварели. Затем пришел черед мелкой пластики: Лета облепляла клейстером, сушила и раскрашивала всё, что попадалось под руку – лимон, купленный папой для витамина С, баранку с маком, яблоко, отваренные для салата яйца, чайные блюдца и кофейные чашки. На картонных тарелочках лежали бумажные конфеты, раскрашенные гуашью, полосатые пирожные и загадочные кондитерские изделия, разрисованные волшебными фломастерами. Плюшевый медведь объедался синим зефиром, заяц – малиновыми пряниками. Восхищенная бабушка жертвовала искусству рулоны дефицитнейшей туалетной бумаги, папа предрекал дочери славу художника поп-арта с мировым именем.

      – Всё-таки, кое-что ребёнок унаследовал от меня, – радовался папа. – Утончённый вкус, воплощённый в дерзкие решения.

      Не обходилось и без скандалов – обнаружилось, что на папье-машетный торт пошли клочки школьного дневника, «потерянного» в конце первой четверти второго класса. Разговоры «Леточка, ты бы пошла, побегала» и «за уроками бы столько сидела!» велись лицемерно, в тайне и папе, и бабушке нравилось, что ребёнок – удобный в быту, никому не мешает. Бабушка беспрепятственно уходила на презентации альманахов и поэтических сборников, где пила вино и водку со старой журналистской гвардией. Папа купил свой первый компьютер и без помех проводил вечера, осваивая программу архитектурного проектирования. Никто не досаждал, не шумел, не приставал с подвижными играми и дислалическими разговорами – Лета часами тихо рвала газеты и журналы на клочки и смотрела, как они погружаются в трясину крахмального клейстера. Постепенно от картонных пряников и баранок она перешла к приготовлению настоящих сладостей –