Лодочница. Евгений Константинов

еделенно пожала плечами. Он вновь невольно бросил взгляд на ее руки – не защищенные одеждой кисти и пальцы были усыпаны ранками-язвочками: и давно зажившими, и совсем свежими. На лице, однако, никаких язвочек не наблюдалось, значит, они – не следствие какой-нибудь болезни, а обычные ранки.

      Ольга была симпатичной, хотя, на его взгляд, немного крупновата, эта лодочница-егерь, числящаяся в штате рыболовной базы, на которую Дмитрий приехал накануне вечером. Нетипичный случай, чтобы егерем была женщина, обычно – местные мужики, редко дотягивающие до окончания сезона, чтобы не быть уволенными за несоответствие занимающей должности, проще говоря, за чрезмерное пьянство. Наверное, принимая ее на работу, хозяин базы решил, что девушка подобной участи избежит…

      Вообще-то Дмитрий вполне мог отправиться рыбачить один. Права на управление лодкой с мотором у него были, да и побросать спиннинг в одиночестве он любил. Но начальник базы Борис Николаевич сказал, что среди сотен проток и тысячи островов даже местные рыбаки иногда плутают часами, а то и сутками. Поэтому одному да к тому же еще и новичку – никак нельзя.

      Дмитрий убедился в правоте тезки бывшего российского президента очень быстро. Ведомая Ольгой лодка петляла по протокам, ныряла в скрытые в высоком тростнике прогалины, проскакивала мимо абсолютно похожих друг на друга островов. Как лодочница ориентировалась в этих раскатах, оставалось только гадать. Ладно бы росли на тех же островах приметные деревья, но если и попадались, то не очень высокие ивы, для ориентиров мало подходящие. Однако Ольга, казалось, могла проехать здесь с закрытыми глазами. Кстати, ресницы у нее были очень уж длинными – такими красуются в диснеевских мультиках русалки…

      – Вот ведь какая педерсия! – продолжая злиться на браконьеров, выпалил Дмитрий. И тут же, спохватившись, что произнес при даме неприличное слово, пояснил:

      – Я говорю, что народ, словно быдло себя ведет. Можно подумать, голодный год на дворе! Если захотелось тебе рыбки – бери удочку или спиннинг и лови, сколько хочешь, получая при этом удовольствие…

      – А вдруг у этого быдла денег на спиннинг нет… – как-то вяло, чуть ли не зевая, возразила Ольга.

      – Да ладно! – отмахнулся Самохвалов. – Сейчас спиннингисту за сущие копейки упаковаться можно. Прикупить дешевое удилище, катушку, леску. Блесны самому изготовить можно. И рыба здесь непривередливая; зная места, даже без особо сильного умения можно за зорьку наловить щуки, окуня, того же судака или жереха килограммов десять. А то и больше! И никакие сети не понадобятся.

      – А если твоему быдлу не дано спиннинг в руках держать?

      – В таком случае – нечего о рыбе думать! Бери лопату и огород копай. Или в пастухи записывайся, чтобы с козами… – Самохвалов запнулся. Был бы сейчас вместо Ольги егерь-лодочник, он бы выдал ту еще тираду.

      – Ты сам-то, чем в свободное от рыбалки время занимаешься? – все так же с ленцой поинтересовалась лодочница.

      – Менеджер я, – буркнул Дмитрий. – По продаже рыболовных снастей, эхолотов, навигаторов, ну и так далее…

      – Эхолоты продаешь? – усмехнулась Ольга. – Это такие приборы, которые помогают рыбу обнаружить?

      – Обнаружить, но ведь не поймать! – Дмитрия явно задела ее интонация.

      – Ну да, ну да… – казалось, Ольга едва сдержалась, чтобы издевательски не засмеяться.

      Дмитрий почувствовал себя немного по-идиотски. Он абсолютно не за тем брал отпуск в конце любимого октября-месяца, чтобы припереться из Москвы под Астрахань на знаменитые прикаспийские раскаты, но вместо рыбалки препираться с какой-то лодочницей. К тому же еще и глядя на застрявшую в сетях, протухшую рыбу, от которой исходил соответствующий запах.

      – Поплыли отсюда, – сказал он, – а то дышать невозможно.

      – Угу, – согласно кивнула Ольга. Но вместо того, чтобы завести мотор, перегнулась через борт, ухватилась за сеть и потянула ее на себя.

      – Ты чего? – Дмитрий поморщился от усилившейся вони. – Хочешь сеть протухшую снять?

      – Не оставлять же ее здесь гнить, – невозмутимо сказала лодочница. – Достань-ка лучше из рундука мешок.

      Спорить с девицей не хотелось. Дмитрий быстро нашел большой брезентовый мешок и брезгливо подставил ее под грязную, с клочьями налипших водорослей сеть. Испортившуюся рыбу Ольга тоже отправляла в мешок, и Дмитрий подумал, что теперь его придется выбросить. Впрочем, он успел заметить в рундуке еще с десяток таких же мешков. Он понимал, что они с Ольгой делают благое дело, водоем захламлять нельзя, но за этим ли он приехал на рыбалку, черт побери?!

      Остатки спутавшейся сети и последний протухший судак были брошены в мешок, Ольга крепко перехватила его веревкой и затолкала под сиденье. Затем сполоснула за бортом руки и, наконец, завела мотор. Дмитрий хмуро молчал, настроение было испорчено.

      Лодка выскочила в широкую протоку с заметным течением. В конце протоки на воду попеременно пикировали пять или шесть чаек – верный признак охоты подводного хищника за мальком.

      – Жерех жирует! – прошептал Самохвалов, хватая спиннинг и показывая