Медленный скорый поезд. Сергей Абрамов

подтянутый, поджарый, загорелый – ну прямо актер Шон Коннери в роли Джеймса Бонда на заслуженной пенсии. Марина была ему где-то по грудь. Или вообще по пупок. Он даже выше Пастуха был – сантиметра на три, а рост у Пастуха совсем не детский, нет.

      Марина – как бы и не ночевавшая на вагонной полке, свежая, сияющая крохотулька – обернулась к Пастуху и радостно сказала сразу много:

      – С добрым утром! Как спалось? А погода-то, погода какая! Вот и Борис Павлович с нами едет, познакомьтесь. Это Борис Павлович, он из Москвы, он во Владивостоке в командировке был и тоже не любит самолетов. А это Пастух, мой замечательный спутник и сопровождающий, он тоже из Москвы, только из Академии наук…

      Что сказала? Почему из Академии? Пастух вообще не говорил ей, кто он: встречающий-провожающий и – точка… Хотя почему бы и не из Академии? Откуда ему взяться, как не из Академии, то есть приглашающей стороны…

      – Здрасьте, – сказал Пастух, – Пастух меня зовут. Из Академии наук я. Служба протокола. Вот сопровождаю профессора…

      – Борис Павлович, – с приязнью представился Джеймс Бонд. – Строитель. Возвращаюсь вот…

      – Девелоперский бизнес? – спросил Пастух, знавший всякие иностранные слова, намертво прижившиеся в русском новоязе, а русский язык во все времена гостеприимным слыл.

      – Он самый, – засмеялся Бонд. – Выращиваю его и умножаю. Вот и до Владика добрался…

      Вообще-то не шибко нравился Пастуху этот строитель. И вовсе не потому, что он его в чем-то подозревал, а просто так – было их двое в группе, а тут раз – и третий. Который лишний по определению. Марина – человек явно сверхобщительный, и, соображал Пастух, кроме Бонда, за шесть суток рядом с Мариной могут появиться и другие пассажиры. Путь долгий, хорошая компания его красит, это факт, а Пастух – неважный собеседник. Не о чем ему рассказывать, а о чем есть, то закрыто и захоронено. Гриф: «Совершенно секретно». Да и вообще не многословен он по жизни-то…

      Но молчаливым участником бесед Марины, с кем бы они ни случились, ему стать придется. Слушать и слышать он умеет отменно. И поддакивать горазд, если что…

      – Вы завтракали? – спросил Бонд Марину.

      – Еще нет, – ответила она. – Я ждала, когда Пастух проснется, он, по-моему, ночью толком и не поспал.

      – Да ну? – изящно удивился Бонд. – Неужто дамы?

      – Не спалось что-то, – соврал Пастух, параллельно удивляясь осведомленности счастливо почивавшей Марины. – Я и вообще в поездах сплю скверно. Трясет, колеса стучат… А вы что, тоже самолеты не любите? Как и Марина?

      – Терпеть не могу. Я позорно боюсь летать. Мне в самолете сразу нехорошо делается… – И предложил: – А пошли-ка мы в вагон-ресторан, там славно, я ж частенько во Владик путешествую, и кормят отменно.

      – Не хочется что-то, – сказал Пастух. Он и впрямь категорически не хотел покидать с Мариной спальный вагон. – Лучше закажем в купе.

      – Ага, – подтвердил Бонд, – и будем втроем вольтижировать на приоконном столике. Кто что уронит, тот