Второе пришествие. Александр Новичков

его по-хорошему! – Сумасшедшая спасительница не прислушивалась ни к советам неожиданно подобревшего Тита, ни к гласу собственного разума. – Иначе вы испытаете на себе всю мою ярость!

      Тринадцать вооруженных бандитов смотрели на карликового рыцаря и больше не сдерживали смех. Они прекрасно знали, что сумасбродная девочка им не соперник. Лилия Руденберг наверняка была безумна, раз бросила вызов чертовой дюжине разбойников. А я, видимо, тоже, раз не смог бросить ее, дурную, в беде.

      Мне пришлось драться. Пришлось рискнуть. Пусть не за свою жизнь, а за чужую, но иначе я просто не мог поступить.

      Широкими, похожими на прыжки шагами, немного пригнувшись, я проскользнул между двух зазевавшихся разбойников и остановился возле спасительницы, развернулся и вынул нож. И пока они соображали, как мне это удалось, я успел сказать Лилии Руденберг пару слов благодарности.

      – Ты что творишь, дуреха? – прошипел через плечо я, стоя к ней спиной. – Жить надоело? Прежде чем нападать, попробуй сначала пересчитать врагов. Убирайся отсюда поскорее. Я задержу их.

      Все эмоции остались за забралом. Но она удивилась. Я заметил, как дрогнуло и опустилось лезвие меча. Может, она одумалась?

      Больше я не оборачивался. Стремительно побежал вперед, попытавшись отвлечь внимание на себя и выиграть немного времени для Лилии.

      Голова внезапно прояснилась. Я что-то почувствовал. Какое-то новое необычное ощущение. В воздухе, на дороге и даже на телах бандитов словно появились невидимые для всех, кроме меня, обозначения. Прорисовались траекторий нападения, углы для атак и линии отступлений. Даже все уязвимые места разбойников. Своеобразное просветление. Каждый шаг, поворот, финт и уловка – я знал, где, как и что применить. Исход боя был предрешен еще до того, как лезвие моего неудобного оружия коснулось первого врага.

      Словно вихрь, я промчался между разбойниками. Я колол, уклонялся, подрезал и тут же менял цель атаки. Все вокруг кружилось, металось, тонкие лезвия рапир свистели возле ушей, острые шипы дубины пролетали над макушкой, но я был абсолютно уверен, что они не заденут меня. Я словно позабыл, что человеческое тело имеет ограничение в гибкости и скорости, вышел за пределы возможностей, действовал холодно и расчетливо, выводя из боя одного противника за другим.

      Скомпенсировав потерю равновесия при уклонении движением бедер, я прошел мимо ближайшего разбойника, не успевшего взмахнуть кинжалом, и ударил его вскользь по руке, распоров кожу от локтя до плеча. Резко ушел вниз, уклоняясь от атаки со стороны, и перекатился вперед, на выходе зацепив открытую голень еще одного разбойника, худого и неловкого. Выпрямился и развернулся, поскольку атаки на меня временно прекратились.

      Поскуливающий и безуспешно пытающийся остановить кровотечение из раненой руки разбойник послужил хорошим заграждением. А также наглядным примером для тех, кто уже подумывал о бегстве. Небольшая передышка позволила всем немного оглядеться. Разбойники были практически сокрушены.