Богатые тоже скачут, или Где спит совесть. Юлия Славачевская

глаза тяжелыми веками, как будто находясь во власти сильных воспоминаний. Кто его знает – может, так оно и было. Но я против! Я не хочу быть чьим-то лучшим воспоминанием, я хочу быть мимолетным независимым видением! Но, видно, не с моим счастьем…

      – …Твои волосы падали так медленно, словно передо мной прокрутили замедленные кадры. Ниспадали, золотым плащом окутывая твою фигурку… Они так горели на солнце… ты казалась волшебной жар-птицей…

      Точно! И ты сразу протянул свои загребущие ручонки к жару! Тебя мама в детстве не предупреждала о бережном обращении с огнем?

      И в унисон моим размышлениям:

      – …Я не мог устоять. Мне нужно было назавтра лететь в Грецию, и я сделал все, чтобы ты улетела со мной…

      – Зря, – сообщила я ему. – У тебя нет шансов. Теперь, по крайней мере.

      – Совсем? – Его спокойствие было каким-то странным, я бы сказала – обреченным. Будто он вынужден сделать сейчас нечто такое, о чем неоднократно пожалеет. И это мне не нравилось!

      – Совсем, – подтвердила я.

      – У меня для тебя кое-что есть. – Никос вдруг оторвался от созерцания заката и направился в кабинет.

      Сейчас ка-ак увидит… К разочарованию приплюсуется злость, помножится на желание, и в результате… «Прости, дорогая, но ты уже не девушка!»

      Я закусила нижнюю губу и пошлепала за ним, решив для себя раз и навсегда: в борьбе за право собственности нет полов! Когда наступит время решать, я ежика против шерсти поцелую, но идею феминизма не предам! И если нужно – выбью основные принципы у него на ребрах!

      Но я ошиблась. В кабинете Никос достал из оскверненного мною сейфа простой белый конверт и невозмутимо протянул мне.

      Брать не хотелось, но интуиция приказала: «Лучше сама и спокойно, чем в лицо и эмоционально».

      Когда я открывала «ящик Пандоры», то не сводила глаз с Ника, а он застыл каменной статуей, следя за моими руками.

      Все! Я тебе не Копперфильд! Шоу не показываю! Билетов не покупаю – не продаю! Э-э-э… Как-то я погорячилась… Можно один билет до Нью-Йорка, а то «сами мы не местные»?..

      Да-да. Вашими усилиями!

      В конверте обнаружились фотографии.

      – Что ты думаешь по этому поводу?.. – непривычно тихо спросил шантажист-самоучка.

      – Красивые фотки, – поделилась я впечатлением. – Мм… цветные.

      – Тебе нравится? – Это сарказм или ирония?..

      – Нет. – Это уже честно.

      – Ты понимаешь, что я, даже пальцем не пошевелив, могу причинить твоей матери кучу огромных неприятностей? – Спокойно так… выдержанно. Как будто многолетняя практика шантажа за плечами. А может, и так.

      – Понимаю, – кивнула я, аккуратно вкладывая фотографии обратно в конверт и возвращая ему.

      – И что скажешь по этому поводу? – Он задержал мою руку в своей ладони.

      – То, что я думаю, не говорят вслух даже в твоем обществе. – Руку я попыталась вернуть, но конечность решила еще немножко побыть в иммиграции. В карантине, так сказать.

      – Твое решение?

      Хочу тебя,