Первая пуля – моя. Сергей Зверев

упорно повторяла про себя: «Я спокойна, я совершенно спокойна, ничего страшного не произошло…», но затем поймала себя на мысли, что повторяет это «заклинание» машинально, не вникая в значение слов.

      «Зачем я пытаюсь себя обмануть? – подумала она и открыла глаза. – Я ведь сразу заподозрила, что Дима избавился от трупа не только потому, что испугался скандала. А все эти разговоры о рейтинге, о папарацци, о Юмашеве – полная чушь. Эти разговоры были для меня. На самом деле Анечка знала о Диме что-то такое, чего не должна была знать. Возможно, даже шантажировала его этим… И теперь, когда она умерла, Дима испугался, что это „что-то“ выплывет наружу. Иначе зачем ему „заказывать“ какого-то журналиста только из-за того, что тот ухаживал за нашей домработницей?..»

      Вывод напрашивался сам собой: к Анечкиной смерти Дима имеет самое непосредственное отношение.

      «Скорее всего он не собирался ее убивать… Все произошло случайно: на него нахлынул приступ отчаяния, и он не смог совладать с ним. Когда же пришел в себя и понял, что натворил, растерялся. На языке юристов это называется: „убийство в состо-янии аффекта“… – Людмила тяжело вздохнула. – Но, черт побери, это не может служить оправданием! У меня самой куча врагов и завистников, и все они, слава богу, живы и здоровы…»

      Сама не зная почему, она стала думать о своем, как ей всегда казалось, удачном замужестве. Им не раз говорили, что они с Димой – красивая и гармоничная пара. А подруги наперебой твердили, что ей повезло и супруг у нее просто идеальный. Со стороны, наверное, он в самом деле казался идеальным: делал ей дорогие подарки, водил в рестораны и никогда не требовал, чтобы она бросила работу и стала домохозяйкой. Правда, в их отношениях никогда не было искренности, однако до этого дня Людмилу вполне устраивала такая жизнь – спокойная, размеренная и без всяких сюрпризов. Но внезапная смерть Анечки все расставила на свои места…

      «Я живу с убийцей…» – после столь мрачного заключения Людмиле стало совсем нехорошо. Минуты три она боролась с собой, но затем, застонав от собственного малодушия, резко встала и открыла крышку бара, встроенного в диван. Вытащила початую бутылку мартини и, отвинтив пробку, приложилась прямо к горлышку. Сделав несколько глотков, отерла тыльной стороной ладони мокрые губы и сунула бутылку обратно в бар. Найдя на столе пачку «Мальборо», закурила. У нее дрожали руки и ноги, гулко стучало сердце, но стоило сделать пару затяжек, как пугающая дрожь прошла. Никотин вместе с алкоголем дал вполне ощутимые результаты – Людмила совершенно успокоилась и вновь обрела способность рассуждать здраво.

      «Так, на чем мы остановились?.. На том, что мой богатый и знаменитый супруг в порыве аффекта задушил собственную домработницу. И теперь готов заплатить десять кусков за ликвидацию некоего журналиста. Похоже, он подозревает, что этот Иван закрутил шашни с Анечкой и она поделилась с ним важной информацией… Реально? Вполне. Однако все это странно: обыкновенная домработница знает о Диме гораздо больше, чем собственная жена! – Людмила грустно улыбнулась и мысленно