Вирус бессмертия. Дмитрий Янковский

была украшена тонкой резьбою,

      Железные бляхи ее украшали, подобные звездам…

      Варя прервалась и вспомнила гипноз, в который она чуть не погрузилась от размеренных слов профессора. Эффект от чтения перевода хоть и был похожим, но казался теперь не опасностью, а скорее призывом, ключом от двери, в которую ее приглашали войти.

      ГЛАВА 9

      28 декабря 1938 года, среда.

      Подмосковье, рабочий поселок Долгопрудный

      Около одиннадцати часов вечера в ворота клуба спортивного воздухоплавания, фыркая мотором, въехала раздолбанная бездорожьем полуторка. Желтый свет фар дрожал на снегу, высвечивая невысокого толстячка в скроенном на заказ пальто. Тень от него была тощей и длинной, словно воплощала мечты хозяина о росте, который он хотел бы иметь.

      – Стой! Хорош! – толстячок поднял руку. – Глуши мотор.

      Грузовик чихнул выхлопом и устало притих, цокая в тишине остывающим радиатором и продолжая светить фарами в темноту.

      – Пантелеев, твою мать! Ты где?

      Толстячок обернулся и, захрустев по снегу, пропал за границей света.

      – Да тут я, не кричи.

      – Где твои архаровцы?

      – Переодеваются. Не нервничай, директор, все разгрузим в срок.

      Скрипнул открываемый борт полуторки.

      – Почему два куба? – Пантелеев, невысокий, жилистый, забрался в кузов. – Что-то я не помню такого разговора.

      – Как Дроздов приказал, так и сделали, – сообщил директор камнеобрабатывающего завода. – Один из гранита, другой из базальта.

      – Из чего, из чего? – брови Пантелеева поползли вверх.

      – Порода такая. Горная.

      – Ну ты даешь, директор, – рассмеялся Пантелеев. – Где же ты ее добыл?

      – Слушай, отстань. Если бы ты был директором камнеобрабатывающего, у тебя бы тоже были возможности. Я же не спрашиваю, где ты на праздник своим детишкам шарики водородом накачиваешь.

      Пантелеев умолк и сел на один из кубов.

      – Прям как стекло! – Он снял перчатку и провел ладонью по гладкой поверхности. – Только черное.

      В темноте послышались молодые задорные голоса, обсуждавшие, кто кого утром обыграл в хоккей.

      – Вот и ребята, – Пантелеев натянул перчатку. – Надо подогнать грузовик к подъемнику, а то как я такую тяжесть в гондолу уложу? Дроздов тоже жук. Хоть бы предупредил, что два куба будет. Что ему теперь, две гондолы готовить? В одну два куба точно не влезут.

      – Может, он приедет и выберет? – директор решил дать совет. – Потом и загрузите, что он скажет. Только меня отпустите.

      – Ладно, – вздохнул Пантелеев. – Пожалуй, ты прав. Эй ребята! Готовьте подъемник, будем камни вытягивать. А ты все же подай машину вперед.

      Они оба выпрыгнули из кузова. Директор хотел дать команду водителю, чтобы тот трогал, но обернулся, услышав за спиной тарахтенье мотора.

      – Да это никак товарищ Дроздов пожаловал, – вытянул шею Пантелеев. – Вот как вовремя! Не надо теперь думать, какой из кубов сгружать.

      Он улыбнулся и махнул рукой сторожу, чтобы немедля отворил ворота. Директор