Вирус бессмертия. Дмитрий Янковский

Как будто во вкусе этого чая уснул целый год, а потом проснулся, когда я попробовала.

      – О! У тебя литературный талант, Варенька, – усмехнулся Варшавский. – Как сказала-то! Не всякий писатель так скажет. Ли, расскажи нам про чай, пожалуйста.

      – Пожалуйста-пожалуйста! – кивнул Ли и охотно начал рассказ: – Каждый сорт чая собирают в определенное время и в определенном месте. Чай хранит в своем запахе ощущение места, а во вкусе – смену сезонов. Для чая важно и время года, и время суток, когда его собирают. Даже вода важна для вкуса чая. Для самого дорогого чая воду собирают со сливовых листьев. Этот чай, который мы пьем, не очень дорогой. Называется «Облачный пик». Он растет в моей родной провинции.

      – Ой! – воскликнула Варвара. – Как все это удивительно!

      Про видение вершины с зацепившимся облаком она говорить не стала. Профессора постеснялась. Это уж точно за пределами материализма. Или, может, материализм имеет более широкие пределы, чем ей говорили?

      – У тебя красивый платок, – Ли снова улыбнулся Варе.

      – Да, красивый! Говорят, он очень модный, но мне просто понравилось, – смутилась Варя. – Это придумала Зульфия Ибрагимовна, наш ответственный художник на фабрике. Какой-то особый способ печати на шелке. Он позволяет в сто раз повысить выход готовой продукции. Зульфию Ибрагимовну за это изобретение наградили дипломом. Она очень талантливая. Ну просто очень! Если бы не она, на фабрике была бы такая тоска!

      – Интересно-интересно! – воскликнул профессор и потянулся к кончику Варвариного платка. – Надо же! Очень любопытный платок. Можно посмотреть поближе?

      – Да, конечно, – кивнула Варвара и, сняв платок, протянула его профессору. – Вот.

      – Так-так-так! – Профессор расправил платок и вертел его перед глазами, покачивая головой и прицокивая языком. – А ты знаешь, что за узор на этом платке? – сказал он. – Это клинопись! Древнее шумерское письмо. Такими буквами писали пять тысяч лет назад в Междуречье. Странно, что ваша Зульфия Ибрагимовна знает такие вещи. Наверное, она очень образованный человек.

      – Да! Она очень умная, – кивнула Варя. – А вы можете это прочесть?

      – Ну нет, я не специалист в этой области. – Варшавский развел руками. – Вот мой знакомый, профессор Шилейко, запросто назвал бы тебе каждый знак. Он всю жизнь занимается только Шумером и даже выучил шумерский язык. А ваша Зульфия Ибрагимовна, скорее всего, использовала отдельные знаки из какой-нибудь научной публикации, а не осмысленный текст. Она могла их взять, например, из журнала «Восток», где печатался Шилейко. Вот посмотри, одни и те же знаки повторяются слишком часто. В осмысленном тексте такого быть не может, а в орнаменте это как раз и ценится. Но все равно, это не умаляет достоинств Зульфии Ибрагимовны. И подтверждает мою теорию. Вот такие люди и спасут нашу страну. Люди интересующиеся, энергичные, любящие свое дело.

      – Может быть, – прошептала Варя со вздохом, принимая назад свой платок. – Только не все доживут до этого дня, к сожалению.

      Она украдкой посмотрела