Обручье. Александр Георгиев

нас все–таки двое, – запротестовала Катька, но как–то не слишком уверенно. – Постой, надо бы все же знаки срисовать. Ребятам покажем. Ты пачку от сигарет бросила?

      – Нет, вот она.

      Катька живо распотрошила пачку и, действуя вместо пера травинкой, стала копировать надпись. За неимением чернил, травинку пришлось макать в остатки куриной крови на камне. Лиска нервничала. Катьке тоже было не по себе, но она только упрямей закусила губу. Через две минуты дело было сделано.

      Подруги съехали с холма на пятой точке и немного посидели в траве, Лиска приходила в себя.

      Тропинка, по которой ушёл неизвестный, со стороны поляны была совершенно незаметной, и девочки едва не пошли в другом направлении. Впрочем, Лиске было все равно, куда двигаться, лишь бы подальше от жуткого камня. Она летела по тропе, не обращая внимания на шишки и корни, а потом на мокрую грязь, внезапно захлюпавшую под ногами. Тропа резко нырнула в овраг, забитый дудником и крапивой, по дну его сочилась слабая струйка воды. Лиска на бегу перескочила ручей.

      – Кать, не отставай!

      – А? – рассеянно откликнулась подруга. Она зачем–то медлила у ручья, вглядываясь в чащу. – Погоди, я сейчас.

      И она шагнула обратно, но тут Лиска дёрнула её за руку и перетащила на свой берег.

      Катька очумело потрясла головой.

      – Прикинь, мне послышалось, будто нас Васька окликает! Ну это же надо, а? Конкретные глюки!

      Девчонки дружно посмотрели через ручей. Тропинка исчезла, колючие стебли стояли неподвижно плотной стеной, и непонятно было, в каком месте они только что вышли.

      – Слышишь, как тихо… – прошептала Лиска. – Будто под водой. Так не бывает.

      В самом деле – дневной лес всегда переполнен разными звуками, ветер шумит вершинами, кто–то пищит или шебуршит в зарослях, жужжат пчелы или, на худой конец, комары. Но здесь не было слышно ничего, даже ветер не шелестел листами накренившейся над ручьём осины. И эта неестественность пугала. Не сговариваясь, подруги поспешили прочь от воды, благо что–то похожее на тропинку вновь обозначилось под ногами.

      Выбравшись из оврага, увидели, что чаща впереди делается сквозной, реденькой, уже не лес, а так, мелколесье. Тропинка вильнула вбок, но Катька, потянув носом, заявила:

      – Сворачиваем. Эта тропа наверняка на дорогу выводит, знаю я этот просёлок. Не стоит лишний крюк делать. Нам по берегу лучше.

      – А если опять заблудимся?

      – Исключено. Слышишь – рекой пахнет? Это Волга, я знаю.

      Катька говорила так уверенно, что Лиска не стала спорить. Тем более что никакой опасности в этом месте не ощущалось, угроза, если она и не померещилась, осталась на той стороне оврага.

      Спустя десять минут девчонки продрались сквозь полосу колючего малинника и выпали на волжский песочек.

      – Уф! – сказала Катька. – Ничего себе приключение! А ты ещё ехать не хотела, я то, я се. Я целую неделю по утрам купалась, и хоть бы куда меня унесло! Да у тебя талант влипать в ситуации конкретный, даже завидно!

      – Иди ты! – рассердилась Лиска, пытаясь зализать