Забытые союзники во Второй мировой войне. Сергей Брилев

ж, в известной степени, это лишь дополняет сказанное выше. Но Томас уточнил, что созданный уже в годы войны Национальный Антифашистский фронт (на который, как на, по сути, третью компартию ссылается в своём письме к Батисте посол Кончессо) был всё-таки не партией-дублёром, а широкой коалицией.

      – Мой коллега совершенно прав, – объяснил мне другой сотрудник всё того же Института истории при КПК, уже знакомый нам Сервандо Вальдес Санчес. – Национальный Антифашистский фронт был организацией куда более пёстрой.

      – Но вы явно хотите сказать «но»?

      – Но другое дело, что к концу Второй мировой войны часть наших коммунистов оказалась под влиянием Компартии США.

      – И что в этом плохого? Это ведь были братские партии?

      – Конечно, но в компартии США к концу войны возникло ощущение, что накал классовой борьбы будет снижаться.

      – И что из этого следовало?

      – Что, например, на Кубе за основу можно взять работу именно фронта, а не «коренных» марксистов-леницев.

      – А партию переименовать? Так вот откуда взялось название «народно-социалистическая» вместо «революционно-коммунистической»!

      – Да. Но многим тогдашним кубинским коммунистам это не понравилось: вот они и разошлись по другим партиям и продолжили борьбу в их рядах: например, в Ортодоксальной партии.

      Но почему же об этом уникальном опыте ни московские, ни гаванские газеты не писали тогда, когда коммунисты уже пришли на Кубе к власти, и былую конспирацию можно было раскрыть и даже превратить в предмет всеобщего восхищения?

Старые коммунисты

      Читатель, наверное, обратил внимание на моё выражение «тогдашние кубинские коммунисты». Что ж, конгломерат тогдашних кубинских марксистов-ленинцев – это действительно не совсем то, что при Фиделе и кубинская Конституция, на манер советской, провозгласила единственно возможным «организованным авангардом кубинской нации».

      Новый коммунист Фидель Кастро и «старый коммунист» Блас Рока. Член президиума ИККИ ещё при Сталине, при Фиделе он стал первым «спикером» Национальной ассамблеи народной власти⁵⁹

      Таким «ядром политической системы» Фидель Кастро провозгласил свою КПК: подписавшуюся под марксизмом-ленинизмом, но выросшую из его «Движения 26 июля»[59]. И эта его партия в 1960-е годы лишь абсорбировала былую компартию (точнее, как мы договорились, компартии, во множественном числе).

      Направив же в 1940 году двух своих представителей в правительство Батисты (пусть даже на правах «министров без портфелей»), про главу этого правительства тогдашние кубинские коммунисты писали нечто такое, что, даже по меркам испаноязычного краснобайства, ошарашивает. Судите сами:

      «Это кубинец на сто процентов, ревностный хранитель свободы Родины, красноречивый и популярный трибун…идол, думающий о благополучии народа, человек, который олицетворяет священные идеалы новой Кубы»⁶⁰.

      Естественно, природа альянса Батисты и «старых» кубинских коммунистов

59

В этом веке подобную тактику в Латинской Америке применил такой верный последователь Фиделя Кастро, как венесуэлец Уго Чавес. До поры до времени его «Движение пятой республики» существовало в параллель с другими левыми организациями. Но на определённом этапе они слились в Объединённую соцпартию, платформой для которой, тем не менее, выступила организация самого Чавеса.