Запах берёзовых почек. Владимир Галат

жёлтые рыбы,

      брызги утят разлетелись в притворном испуге.

      Словно предчувствуя новые ветра порывы,

      рябь серебристая била приветливо в бубен…

      Тихо вздыхал и потрескивал лес добродушный,

      пение птиц трепетало волшебно и звонко…

      лист прикоснулся к щеке, незаметный, воздушный…

      филин заохал, на миг обернувшись ребёнком…

      …Светлое небо, пронзительно синее, чистое —

      вспыхнув, погасла в истоме искра изумления…

      Солнечный луч продолжение дня перелистывал,

      не удержался и, крылья сложив, стал растением.

      Девушка с веслом

      Он рисовал красавицу с веслом,

      в косынке красной и с зрачком лучистым.

      И помогал собрать металлолом,

      чтоб поддержать коммуну трубочистов.

      Страна его носила на руках.

      Он эти руки вспоминает часто

      за тот педагогический размах,

      с которым шёл товарищ Луначарский.

      Он и в раю ведёт незримый бой,

      поёт, как широка страна родная,

      А то, что жертвой пал в той роковой…

      забыл. Кричит: – Не помню и не знаю!

      …И пролетарий смолк и броневик,

      «Аврора» спит. И что теперь имеем?

      Что каждый настоящий большевик

      конечно, прав, но мы ушли правее.

      «На качелях любви раскачались…»

      На качелях любви раскачались

      простота мудреца и глупца.

      Мы с тобой, вероятно, встречались,

      я об этом твержу без конца.

      Я тебя никогда не забуду,

      хоть не видел тебя никогда.

      Но, подобно апрельскому чуду,

      ты – то ближе, то дальше всегда.

      Этот дождь я, конечно, запомнил,

      и сиреневый нежный прибой.

      Неспроста осознать нелегко мне,

      что придумал я нашу любовь.

      Надо мною неслышно кружится

      шлейф надежды… но слышу я стон,

      и тревожный крик раненой птицы,

      и неясной тоски перезвон.

      Венеция

      Как началась моя Венеция, не помню,

      с картины старой, в промелькнувшем витраже?

      Но началась… и неожиданно легко мне

      увидеть прошлое в случайном мираже.

      Услышать песню гондольера удалого.

      И сквозь бокал венецианского стекла

      вдруг проступают смутно варвар из былого,

      великий зодчий и бродяга без угла.

      …Там Прокурации дворцы с Наполеоном

      под запах кофе замедляют бег Фортуны.

      И мавры с башни каждый час неугомонно

      и отбивают, и… бросаются в лагуну.

      За колоннадой Дворца Дожей величавой

      встречает праздно зал Совета Десяти.

      И Тинторетто с Веронезе… одичало

      со стен взирая, приглашают подойти.

      А Сан-Франческо делла Винья, церковь света?

      А мост Риальто, откровение скульптур?…

      Волшебный город, ты как малая планета

      в своём смешении всех стилей и культур!..

      …Плывёт Венеция… и голуби над аркой

      под колокольный звон печальный пролетают.

      И