Самир 2. Изо льда в пламя. Анастасия Шерр

хотелось бы сейчас видеть никого из жуткой семейки Алимы. Меня всё ещё колотит и зверски тошнит. В голове звучит его голос, а там, за грудной клеткой так больно, что не хватает воздуха.

      Я знаю, что со мной играют, пытаются свести с ума. Знаю, что они не остановятся ни перед чем. Для этих извергов нет ничего святого. И я должна быть сильной. Должна собраться с духом и идти дальше. Ради моего сына должна собраться, ради Самира!

      – Спасибо, – сажусь за стол. Почему-то кажется, что от домработницы пахнет парфюмом Тагира, и я пытаюсь отвлечься на это.

      – Хотите чего-нибудь другого?

      – Нет, спасибо. Омлет меня полностью устраивает.

      Облегчённо выдыхаю, когда она удаляется. Какой бы ни была Алима, измена – гадко. Эта женщина легла в чужую постель, с чужим мужчиной. Спала с ним, трогала его… А потом будет этими же руками подавать еду Алиме и её детям. Отвратительно. И хоть я простила Самира за его измены, но ту раздирающую боль помню до сих пор. Никто подобного не заслуживает.

      А Самир… Мой Самир. Я слышала его голос так отчётливо, будто это, и правда, был он. Вот только я видела его тело. Видела своими глазами, как его убили. Меня путают, играют, сводят с ума. Но они глубоко заблуждаются, если думают, что смогут меня сломить. Я – Анастасия Сабурова. Мой муж передал мне не только свои материальные богатства. Он передал мне свою силу и непоколебимость. Никто не сможет меня победить. Никогда.

      ***

      У торгового центра меня встречает мужчина в чёрном костюме, и я невольно ежусь от его ястребиного взгляда. На улице адская жара, а он в костюме, ну не странно?

      – Здравствуйте, Анастасия, – кивает мне мужчина, приоткрывая дверь иномарки. – Захар Дмитриевич вас ожидает.

      – Здравствуйте. А почему Захар Дмитриевич не приехал сюда? – но охранник молчит, а я вспоминаю слова Лазарева: «Вы должны мне доверять. Если не готовы, тогда найдите другого спасителя». И тут же голос Захара в моей голове заглушает Самир: «Настя…»

      Тру виски, пытаясь избавиться от наваждения. Нельзя. Нельзя поддаваться и расклеиваться. Только не сейчас.

      – Поехали, – сажусь в машину, дверь захлопывается.

      Лазарев встречает меня в своём особняке. Почтительно открывает дверь, подаёт руку.

      – Проходите, Анастасия. Я рад принимать вас у себя в гостях, – сегодня он более вежливый, и я неуверенно улыбаюсь. Привычка не доверять всем вокруг, кажется, уже пустила во мне корни. Как второй характер выработался. – Вы выглядите напуганной. В этом мой телохранитель виновен?

      – Нет. Сегодня случилось нечто… В общем, один человек позвонил мне и представился Самиром, – голос срывается, но я упрямо глотаю рвующуюся наружу истерику. – Я слышала голос мужа так отчётливо, будто это, в самом деле, он.

      Захар кладёт мне на плечо свою теплую руку, сжимает.

      – Анастасия, вам лгут. Пытаются выбить вас из колеи. Раз уж вы ввязались в эту игру, должны быть готовой ко всему. Они будут бить по самому больному. Ваш муж, ваш ребёнок. Всё, что дорого вам, станет мишенью. Не хотите этого? Тогда продайте бизнес и уезжайте. Вас оставят в покое только в этом случае.

      Сажусь