Пес. Книга историй. Александр Покровский

ее на х…ю себе повяжут?

      – Я, Андрей Антоныч…

      – Ты, Сергеич, все ты! Своими руками. А головой мы не пробовали пользоваться? Вот и Саню ты из офицера превратил в раздатчика ветоши. Фетишизм – это болезнь, Сергеич! Заразная! Так что ленточки эти ты бабушкам на базаре отдай.

      – Я…

      – И кончено! Затихли и занялись делами боевой подготовки!

      И мы затихли.

      Я – в частности.

      Булава

      Мы в сидим в кают-компании – старпом, я и зам.

      Андрей Антоныч дает мне последние указания насчет того, что сам он уходит в море на стрельбы, а мы остаемся с замом.

      Старпом в приподнятом настроении, потому как привлекают его на стрельбы соединения. Стрельбы торпедные, и в них Андрей Антоныч жуткий дока.

      Это у нас периодически случается, потому что на всем флоте осталось не так много людей, которые самостоятельно, не под белые рученьки, способны выйти в море на торпедную стрельбу.

      Старпом берет на нее всех своих, а меня оставляет за себя, потому что я на корабле все еще исполняю обязанности помощника командира, медика, химика и вечного дежурного.

      Старпом берет с собой молодого боцмана (он его там будет обкатывать), штурмана со штурманенком и Кобзева, чтоб тот от реактора не отвыкал.

      – И Смирнова на корабль! – говорит Андрей Антоныч, а я киваю.

      Смирнов – мичман-радист. Единственный представитель боевой части четыре.

      – И заранее ему сообщи, – предупреждает старпом, – потому что если я от него посторонний запах учую, то возьму за яйца так, что они ему больше не понадобятся!

      – Есть, Андрей Антоныч!

      Смирнов у нас недавно. Пару раз он был навеселе, но повезло ему – до Андрей Антоныча это все не сразу дошло. А как дошло, он его сейчас же пригласил к себе и влил в него немного бодрости.

      Старпом вздыхает.

      – Может, флот и начнет возрождаться! Хрен его знает, конечно! – делится он с нами своими мыслями.

      Зам, молчавший до этого, воспринимает эти слова как сигнал и немедленно начинает говорить. Зам у нас говорящий. И говорит он всегда бог знает что.

      – Вот увидите, Андрей Антоныч, обязательно возродится!

      Старпом подозрительно на него косится, после чего зам начинает частить со словами:

      – Вот и в море корабли пошли! Принята программа на оснащение флота новой техникой. Вот и «Булава»…

      – Что «Булава»? – засопел старпом.

      – Уже стрельбы прошли. Неудачные пока, но все впереди!

      – Неудачные.

      – Ага!

      Иногда зам наш что-то такое несет, что мне его даже жаль становится. Сергеич отчаянно трусит старпома и пытается эти свои чувства заболтать.

      – Сергеич, – старпом терпеть не может пустую болтовню, поэтому заму сейчас достанется, – ты бы лучше людьми занялся. Ты когда у нас ходил и говорил с каждым о жизни и любви? Не помнишь? Вот и займись своим делом.

      – Я…

      – И не лезь в чужое! «Булава»! Хер по огороду тоже иногда летает! У них идет срыв за срывом, и конца этому