Жрецы и фараоны. Сны. Эдуард Юрченко

не скучно с ним. Но, думаю, это не надолго.

      – Почему так решил?

      – Уж очень сильно он от всех отличается. Думаю, причину этого можно найти где-то в медицинской энциклопедии. У моего двоюродного брата сын аутист. Так вот, повадки поведения моего племянника и Андрея очень похожи. И хотя Андрей точно не болен аутизмом, но что-то от этой болезни у него все-таки есть: он живет в каком-то своем мире и лишь время от времени из него возвращается. А девушки любят внимание, и чтобы мир вертелся вокруг них. Отсюда и мой вывод, если хотите, – эти отношения очень ненадолго: интерес Татьяны к чему-то незнакомому быстро закончится, а его замкнутость, в конце концов, начнет ее раздражать.

      – Значит, говоришь, аутизм, – стуча пальцами по столу, себе под нос сказал Иезуит. И Соломонович говорил, что были подозрения на аутизм. – Ладно, поглядим. Авось, ты и прав… Можешь идти. Надеюсь, тебе не надо рассказывать, что наш разговор не для передачи далее.

      – Нет.

      – Хорошо. Иди.

      Через мгновенье после ухода Дмитрия в кабинет из потайной комнаты вошел Соломонович. Иезуит вопросительно посмотрел на него.

      – Парень неплохо держался, но был не совсем искренним.

      – А я думал, что умею разбираться в людях. Мне показалось, он говорит правду.

      – Мне тоже так показалось, но техника говорит иное. Вероятно, он не врет относительно того, что видел и слышал.

      – Тогда что же?

      – Он волновался, когда вы начали интересоваться отношениями вашей дочери и этого парня.

      – В этом кабинете многие волнуются, – ухмыльнулся Иезуит.

      – Этот был спокоен все время, все-таки школа, которую он прошел, дает о себе знать, а волноваться начал только в определенный момент.

      – И что будем делать?

      – Пока ничего. Похоже, выводы он сделал правильные. Остается немного подождать, дабы убедиться в этом либо получить опровержение. Потом будем действовать по обстоятельствам.

      – И сколько ждать?

      – Думаю, месяц, от силы два.

      – Хорошо. Подождем. Только не спускай глаз с моей дочери. Мне необходимо решить вопрос ее замужества с Кириллом уже в этом году.

      И еще присмотри за этим отпрыском, я имею в виду Кирилла, дабы он все время был на виду у дочери. Короче, ты сам лучше меня знаешь, что делать. Помни, это наш входной билет на самый высший уровень.

      Обычно подведение итога Иезуитом говорило об окончании разговора, но Соломонович не уходил.

      – Что-то еще? – вопросительно посмотрел на собеседника Иезуит.

      – Я бы понаблюдал и за Дмитрием.

      – За каким Дмитрием?

      – Ну, за этим охранником, с которым вы беседовали.

      – А, за этим… Какие проблемы? Считаешь необходимым, понаблюдай, – сказал Иезуит и встал из-за стола, давая понять Соломоновичу, что разговор окончен.

      Дмитрий, выйдя из кабинета Иезуита, решил встретиться с Андреем, как только представится такая возможность, и рассказать ему о состоявшемся допросе. Все-таки чутье его не подводило: в планах Иезуита не было места для Андрея, и это не предвещало