Шторм в Гавани Ветров. Джордж Мартин

ткань наполнилась ветром и засияла в отблесках огней. Марис оттолкнулась от края скалы и прыгнула вперед.

      Ветер тут же подхватил ее, увлек ввысь. Она снова в воздухе! Внизу билось темное море, а вокруг неистово бушевал шторм. Ни разу не оглянувшись на провожавших ее взглядами бескрылых, Марис полетела прочь от острова.

      Скоро, слишком скоро она тоже останется на берегу…

      Возвращаться домой не хотелось. Ветер достиг ураганной силы. Но это ее не смутило, и она повернула на запад. Чувствовалось приближение грозы. Скоро начнется дождь. Придется подняться над облаками, чтобы случайная молния не ударила в ее металлические крылья. Дома шторм, наверно, уже прошел. Скоро люди выйдут прочесывать берег в надежде, что море и ветер принесли что-нибудь стоящее. Маленькие рыбачьи лодки отправятся за дневным уловом…

      А ветер, продолжая петь свою разухабистую песню, уже подхватил Марис, и она плавно скользила в воздушном потоке. И вдруг вспомнился Колль. Марис вздрогнула, потеряла равновесие. Она заколебалась, сорвалась вниз, резко подалась вверх, ища подходящий воздушный поток и ругая себя. Как же было здорово – неужели все кончается?.. Неужели это ее последний полет… Он должен быть лучшим. Бесполезно – она потеряла уверенность в себе, и ветер-любовник оставил ее.

      Марис рванулась наперерез шторму, напрягая до боли каждый мускул, набирая высоту, увеличивая скорость. Если тебя покинуло чувство ветра, лететь так близко от воды опасно. Марис выбивалась из сил, и лишь когда вдали мелькнули скалистые очертания Эйри, она поняла, как далеко ее завела захватывающая борьба с ветром.

      Эйри – одинокая голая скала в море, словно огромная каменная башня в окружении злобного прибоя. Ничто не приживалось здесь, кроме гладкого мха. Только птицы гнездились в глубоких расщелинах и на самой вершине построили свое гнездо летатели. Ни один корабль не мог пристать здесь, и только крылатые – люди и птицы – делили вершину.

      – Марис!

      Взглянув вверх, она увидела Дорреля. Темные на фоне неба крылья падали прямо на нее. В последний момент она увернулась и легко ушла в сторону. Доррель со смехом бросился вдогонку вокруг скалы, и Марис, забыв об усталости и боли, тут же растворилась в волшебной радости полета.

      Когда они наконец приземлились, с востока вдруг с воем налетел ветер, хлестнул дождь, жаля холодными каплями их лица и руки, и только тут Марис почувствовала, что совсем замерзла. Без посторонней помощи они опустились на мягкую землю в выдолбленной посадочной яме, и Марис протащило целых десять футов в образовавшейся грязи. Минут пять ушло на то, чтобы подняться и распутать тройные ремни крепления. Потом она старательно привязала крылья к колышку и принялась их складывать. Когда она закончила, руки ее ныли, зубы стучали от холода, и Доррель, заметив это, нахмурился.

      – Ты издалека? – спросил он, перекидывая свои аккуратно сложенные крылья через плечо. – Наверно, летела все время впереди шторма, устала и я не должен был тебя отвлекать. Извини, не сообразил,