Месть. Все включено. Ярослав Зуев

констатировал Протасов.

      – Ну что? – с оттенком истерики поинтересовался Планшетов. – Какой план, пацаны? Сходим, прогуляемся по берегу? Снимем пару пионерок, оторвемся?

      – Ты чего, головой ударился?! Какие пионерки, мудак?

      – Тут где-то должны быть лодки. Или водяные велосипеды? – предположил Бандура.

      – Ага. Они тебя ждут!

      – А вода, похоже, ледяная! – сказал Планшетов.

      – Ты, блин, прямо ученый. Открыл Америку через форточку.

      – Ну, что, пацаны, вплавь?

      – Ты что, дурак? – искренне восхитился Андрей. – Вплавь?

      «Нива» выскочила из-за крайнего у воды барака. Оттуда гремели выстрелы. Несколько пуль пробили обшивку, осколок стекла оцарапал Андрею лоб.

      – Торба! – выдохнул Протасов.

      – Эх! – крикнул Юрик, газуя. – Двум смертям не бывать. – Он принял решение за всех. Протасов еще вопил, что-то насчет воды, в которую, должно быть, не загонишь и тюленя, когда внедорожник, выплевывая из-под колес тучи мерзлого песка, сорвался с места и прыгнул в реку. Пока Бандура хватался за голову, не веря собственным глазам, джип уже плыл по течению, постепенно заваливаясь носом.

      – Уходим через окна! – крикнул Планшетов, и вывалился из салона в ледяную купель, как профессиональный водолаз. Юрик окунулся с головой, но, через мгновение показался на поверхности.

      – Бодрит, б-дь! – вопил он, отплевываясь и стараясь держать раненую руку выше уровня воды. Хоть она уже промокла.

      – Во псих, – сказал Протасов, – а если я через окно не пролезу?!

      – Тогда тебе крышка, чувак!

      – Это тебе крышка! – набрав в легкие побольше воздуха, Валерий перевалился через борт.

      – Вау! – орал он через секунду, всполошив стаю чаек на противоположном берегу Десны. – Мать моя, полярница! Ну и дела! Бандура, чего ты ждешь, твою дивизию?!

      Андрей медлил. «Рейндж Ровер» еще держался на плаву, покачиваясь и медленно погружаясь. Студеная вода облизывала борта, и, кажется, поджидала Андрея. Чтобы обжечь холодом, а может, утащить на дно.

      – Давай, придурок! – вопили приятели. – Что ты телишься, лох?!

      – Огонь на поражение! – раздалось с берега. Сразу загремели выстрелы. Пули зажужжали по воздуху, защелкали по крыше машины. Лопнуло и высыпалось лобовое стекло.

      – Сваливай, псих!

      Легкая речная зыбь уже плескалась через капот. Откинувшись на сидении, Андрей выдавил ногами остатки лобового стекла, задержал дыхание, а потом прыгнул в воду. Река сомкнулась и проглотила его.

* * *

      – Про Чапаева слыхал?! – кричал Протасов, яростно работая обеими руками. – Вот суки, устроили себе бесплатный тир!

      Вокруг их голов то и дело вскипали фонтанчики, можно было подумать, дождь идет.

      – Ага. А город подумал – ученья идут.[6] Шевели граблями, Бандура!

      «Рейндж Ровер» Олега Правилова, на удивление, еще держался наплаву. Его постепенно сносило к фарватеру, задранная корма придавала машине сходство

6

Строки из песни «Огромное небо», слова Р.Рождественского, музыка О.Фельцмана, написанной по реальным событиям, когда в 1962 советские военные летчики Янов и Капустин, вместо того, чтобы катапультироваться, как это сделали украинские пилоты во Львове, направили падающий истребитель в сторону от жилых кварталов Западного Берлина и погибли