Обет на крови. Александр Тамоников

ждал. Ждал подхода основных сил. И боевики появились. Шли они, как и докладывал Соловьев, цепью, соблюдая интервал между собой в 5 метров. Гончаров подумал: что-то сегодня немного оплошал Змеелов. Расслабился. Обычно он поступал хитрее, сегодня же, несмотря на все маневры людьми, он действовал прямолинейно. Для него, конечно, прямолинейно! Лично Гончаров нисколько не удивился бы тому, если бы Змеелова среди банды не оказалось вообще. А вынырнул бы он откуда-нибудь из ущелья под утро, когда полностью прояснилась бы вся обстановка. Но сегодня Камалов шел вместе с бойцами охранения, чем совершил, возможно, единственную грубейшую ошибку в своей бандитской карьере. А спецназ таких ошибок не прощает.

      Вадим посмотрел на крону дерева, где угнездился гранатометчик, показал ему правый фланг, разжав кулак, вернее большой, указательный и средний палец, что означало, открыть огонь по трем боевикам, шедшим слева от Камалова, которого узнали все бойцы заградительного отделения. И далее, командир махнул рукой вправо, приказывая в дальнейшем перевести огонь глубже в лес по цепи бандитов. Есаул кивнул головой, подтвердив, что приказ принял, и навел свой помповый «ГМ-94» на боевиков. Сам же Гончаров взял на прицел Камалова, опустив глушитель «ВАЛа» на ноги главарю. Бросил в эфир:

      – Внимание, огонь!

      И выстрелил первым. Слева от упавшего и взвывшего от боли главаря банды вздыбились взрывы осколочных гранат, выпущенных Есаулом.

      Рядом заработало оружие Тараскина. Первая пуля досталась рыжеволосому верзиле, вторая ушла левее. Но Тарасу мешали кусты, и бандиты залегли, что не спасло их жизнь. Сзади появилась группа Соловьева. И если на левом по ходу их движения фланге Есаул оставил спецов без работы, то справа они нашли цели. Бандиты никак не ожидали выхода противника с тыла и не успели произвести ни единого выстрела. Бесшумные автоматы спецназа заставили навсегда уткнуться их в горную траву. И все же один боевик, щуплый, но крепкий, не попавший под осколки разрывов гранатомета Есаула и пули автоматов бойцов Соловьева, вырвался из капкана и побежал в лес. Он бежал, петляя между деревьев, как заяц, ожидая выстрела сзади, но смерть ждала его впереди. Смерть в виде прапорщика Серегина, предусмотрительно отведенного Гончаровым во фланг засады. Корнет видел искаженную страхом физиономию наемника и то, как петлял он, тоже видел. Видел и ждал, стоя за широким стволом дерева. И когда до наемника оставались считаные метры, прапорщик вышел из-за укрытия. Увидев спецназовца, наемник, бросив оружие, издал звериный вопль. Серегин выстрелил ему прямо в открытый, перекошенный ужасом рот. Пуля отбросила тело наемника на спину, раскроив череп. Прапорщик подошел к бандиту. Тело того дергалось. Серегин сплюнул себе под ноги, проговорив:

      – Добегался, козел горный? Заработал денег? Теперь лежи тут до появления шакалов. У них сегодня праздник намечается! Сука немытая!

      Обойдя труп, снайпер двинулся к развилке, где посереди дороги в окружении спецназовцев корчился от боли Али Камалов. Гончаров нагнулся над ним:

      – Ну что,