Обет на крови. Александр Тамоников

Гордеева, старшая операционная сестра хирургического отделения?

      – Ну!

      – Что ну?

      – Ну Гордеева, и что?

      Майор взглянул на подчиненного:

      – Ты что, первый раз ее видишь?

      Прапорщик отрицательно мотнул головой:

      – Нет! Вернее, да! В таком вот виде первый раз! Ты только глянь, командир, какая фигура? Ножки, попочка, а груди? Какие груди? Как пули моего «винтореза» торчат! И волосы! Скажешь, не шикарная дама?

      Светлые волосы медсестры были распущены и рассыпались до талии. Гончаров проговорил:

      – Не скажу! Но ты же видел ее до сегодняшнего дня и ранее не восторгался так, хотя фигура женщины осталась такой, какой и была. Внешне она не изменилась!

      Прапорщик досадливо поморщился:

      – Э-э, Гончар, ну чего ты, в натуре? Да, я встречал ее, но одетой в халат-балахон, через который ни хрена не разглядишь, и волосы Марина постоянно под колпаком своим медицинским держит. А фейсом, сам видишь, сестричка не то чтобы очень. Но это когда одета, как монахиня. Сегодня же раскрылась во всей своей красе, тут же поразив мое неравнодушное к женской красоте сердце. Это же надо, такая принцесса, оказывается, рядом обитает, а я, как лох, в палатке этой гребаной трусь. Нет, как хочешь, командир, но вечером ты просто обязан отпустить меня в медсанбат!

      Гончаров заметил:

      – Отпустить не проблема, все одно делать нечего, но, насколько мне известно, у Гордеевой уже есть хахаль – капитан – начпрод полка!

      Власенко пренебрежительно скривился:

      – Нашел тоже хахаля. Да я эту тыловую крысу вмиг отошью! Подумаешь, начпрод, капитан! С ним разберемся! А потом и сестричкой займемся!

      Майор не согласился:

      – Нет, Влас, не дело ты задумал.

      – Ну почему? Этот начпрод женат, поторчит здесь положенный срок и свалит, а я, может, если все сложится, со всей серьезностью отношения с Мариной налажу!

      – Когда тебе их налаживать? Ты знаешь, сколько нам тут без дела куковать? Не знаешь! И я не знаю. Но еще месяц прохлаждаться нам точно не дадут.

      Прапорщик поднял указательный палец вверх.

      – Вот! Поэтому и действовать мне надо стремительно, сегодня же атаковать сестричку, натиском ее взять. А начпрод отлетит. Не захочет сам, помогу! Но, клянусь, без рукоприкладства!

      Майор махнул рукой:

      – Делай что хочешь! Но смотри, чтоб без насилия, все по-доброму, по согласию. Иначе тут же из группы вышибу, понял?

      Власенко расплылся в похотливой улыбке:

      – Конечно, понял, командир! Тогда, это, может, я прям сейчас и подвалю к ней? Чего время терять?

      – А построение отряда на обед?

      – Черт! Обед этот еще! Там, – он указал за окно, – вон какой обед нежится, яйца пухнут. Может, отмажешь, командир?

      Вадим посмотрел на своего молодого подчиненного, немного подумал, решил:

      – Хрен с тобой, гигант половой мысли! Вали к своей красавице, но, напоминаю, чтобы без скандалов.

      Снайпер, бросив бинокль, уже было метнулся на выход, но командир группы задержал его:

      – Погоди, самец! Ты если уговоришь даму, то перед тем, как застрять у нее