Мертвый Город. Максим Резниченко

киваю я, когда Рыжий, ответив на вопрос, выжидающе уставился на меня, – Ты можешь рассказать, чем ты занимался сегодня днем, наяву, и что ты планировал делать, когда проснешься?

      – Конечно, – хмыкает он, – я сегодня…был… Сегодня днем я…

      Его брови сдвигаются, а взгляд затуманивается, когда Семен пытается вспомнить события минувших суток.

      – Что за…? – а в следующую секунду он с тяжелым стоном опускается на землю, где стоит, и обхватывает голову руками. Соня моментально оказывается подле него.

      – Что с тобой? Семен, ты меня слышишь?

      Рыжий мычит что-то нечленораздельное, а я шагаю к нему, приседаю, хватаю за плечи и с силой встряхиваю, заставляя распахнуть плотно сжатые веки. Мутные от боли зеленые глаза несколько секунд непонимающе смотрят на меня, а потом в них мелькает тень узнавания, и Рыжий шумно выдыхает.

      – Выпей, – протягиваю ему пластиковую бутылку с водой.

      Семен выхватывает ее у меня из рук, срывает колпачок и жадно припадает к горлышку, в несколько долгих глотков опустошая ее содержимое.

      – Как ты?

      – Не знаю, Макс… Хреново мне что-то, – выдыхает он, переводя дыхание, и спрашивает, изменив тон, – Ты знал, что так будет?

      – Я догадывался.

      – У тебя то же самое?

      – Да.

      – И что это значит?

      – Хотел бы я знать.

      – Может, у девочек получится? Или у Клауса?

      – Может быть, – отвечаю я, хотя уверен, что реакция на попытку что-либо вспомнить у них будет та же.

      Соня, прислушивающаяся к нашему диалогу, встречает мой взгляд и говорит:

      – Я попробую, – и закрывает глаза.

      Я успеваю подняться на ноги и подхватить ее оседающее тело. У девушки вырывается болезненный стон, и я, как и в случае с Рыжим, встряхиваю ее за плечи. Действует – Соня распахивает глаза и через несколько секунд приходит в себя. Она благодарно кивает и берет из моей руки бутылку с водой.

      – Катя? – Семен вопросительно смотрит на нее.

      Ее реакция на попытку вспомнить что-либо из жизни наяву ничем не отличается от нашей, и спустя какое-то время, когда девушка уже пришла в себя, она срывающимся голосом вдруг выдает:

      – Я хочу домой! Я хочу домой! Выведите меня отсюда! Я не хочу здесь умирать! Я хочу домой! Выведите меня!

      Соня порывается встать, чтобы успокоить подругу, но я удерживаю ее. Семен хмурится, но я уже не вижу этого. Шагаю к Кате, которая шарахается от меня, но так и не успевает достаточно далеко отстраниться. Слезы и страх в ее глазах неожиданно сильно задевают меня. Я тяну ее к себе и через мгновенье прижимаю к своей груди. Она на миг замирает, напрягается, но почти сразу успокаивается и тут уже дает волю эмоциям. Девушка вздрагивает от плача и громко всхлипывает, а потом даже пытается вырваться, но я держу ее до тех пор, пока сам не чувствую, что она достаточно успокоилась. Кажется, Клаус хмыкает, но я не обращаю на него внимание. Я хочу только, чтобы Катя прекратила истерику.

      – Прости, – шепчу в ее каштановые волосы. Девушка отстраняется от меня, и я более не удерживаю ее. Она заглядывает мне в глаза, и я снова