Добро пожаловать в ад. Андрей Дышев

что ты еще знаешь? – не вполне вежливо спросил я.

      – Какого хрена ты мне звонил?! – вдруг взорвался Федька. – Ты хочешь, чтобы я тебе помог, или намерен играть со мной в прятки?

      – А ты сможешь мне помочь?

      – Для этого я сначала должен знать все! Что случилось? Как ты оказался рядом с трупом?

      Сгущались сумерки. Галька уже остыла. От моря тянуло сырым теплом и запахом водорослей. Недалеко от меня громко смеялась и звенела стаканами компания тучных женщин и рыхлых мужчин.

      Он прав. Сейчас Федька для меня все равно что доктор для больного. Хочешь получить помощь – рассказывай все, как на духу, где болит и что болит, даже если очень стыдно и страшно.

      – Я подвез незнакомую мне женщину к дому, а когда она зашла в подъезд, услышал два выстрела, – лаконично рассказывал я. – Побежал туда. Нашел ее на третьем этаже. Она лежала в луже крови. Потрогал рукой сонную артерию, а бабка, которая наблюдала за мной в глазок, решила, что я душу эту несчастную.

      – Ты услышал два выстрела сразу после того, как она зашла в подъезд?

      Федька начал профессионально копать. Я почувствовал себя зверем, которого хитрый охотник загоняет в западню.

      – Не сразу, конечно, – поправил я. – Приблизительно через минуту.

      – А для чего ты стоял минуту у подъезда?

      Все! Он вцепился мертвой хваткой. Он чувствует, что я что-то скрываю. Рассказать ему, что эта женщина приходила в агентство с пустяковой просьбой и что мы ей отказали, а потом вдруг я решил подвезти ее к дому? А у самого дома все-таки решил помочь ей? Он спросит, почему я изменил свое решение, а я отвечу, что из-за жалости? Очень неубедительно, несмотря на то что это правда. Именно Федьке это покажется неубедительным, потому что он не относится к числу тех людей, которые что-либо делают из-за жалости. Каждый свой шаг, каждый поступок он мысленно тестирует вопросом: а ради чего я это делаю? а законно ли это?

      – У меня машина не сразу завелась, – с ходу соврал я, понимая, что кран лжи уже открыт и при необходимости я буду лгать не задумываясь.

      – А зачем ты ее заглушил? – загонял меня в угол Федька.

      – Женщина долго деньги отсчитывала, а у меня бензин был на нуле.

      Не знаю, удовлетворил ли его этот ответ, но он начал наносить удары с другой стороны:

      – Ты поднялся на третий этаж…

      – Да, я стал подниматься по лестнице…

      – …и никого не встретил?

      – Нет, никого. Дошел до третьего этажа и вижу – она лежит, а по перилам кровь капает. Я склонился перед ней и пощупал сонную артерию.

      – Зачем?

      – Как зачем, Федька? – искренне удивился я. – Я хотел узнать, жива она или мертва.

      – Для тебя это был принципиальный вопрос? Он как-то повлиял на твои дальнейшие поступки? Если бы ты убедился, что она жива, ты поступил бы иначе?

      Он бил меня прямо по печенке!

      – Федор, я в ту минуту не задумывался над этим, – признался я и принялся лихорадочно копошиться в мозгах в поисках какой-нибудь умной мысли, словно в сундуке с тряпьем. – Если бы она была еще