Обреченные королевства. Морган Родес

вам вино, я же ради этого сюда и пришел. Но пятнадцать сантимов…

      – А у меня есть идея получше. Почему бы не сойтись на четырнадцати сантимах за бочонок? – В зеленых глазах Эрона блеснули озорные и недобрые огоньки. – Считаю до десяти! Принимай решение, а то скину еще сантим!

      Мира отвела глаза, ей было неловко. Клео открыла рот… но вовремя вспомнила, что Эрон при желании мог сотворить с ее тайной, и вновь закрыла его. Он желал получить это вино по самой низкой цене, которой сумеет добиться. И дело было не в скудости средств. Клео знала, что у Эрона при себе достаточно денег для покупки множества бочонков даже по самым заоблачным ценам.

      – Значит, быть по сему, – выговорил Сайлас сквозь зубы, словно преодолевая сильную боль. Мельком посмотрел на Фелицию и вновь обратился к Эрону: – Шестнадцать бочонков по четырнадцать сантимов за каждый. Пусть у моей дочери будет свадьба, которой она заслуживает…

      – Вот и отлично. Как всегда уверяли вас мы, оранийцы…

      Чуть улыбаясь одержанной победе, Эрон запустил руку в карман, вытащил тугую скатку казначейских билетов и стал отсчитывать их в протянутую ладонь Сайласа. Было вполне очевидно, что сумма сделки составляла лишь малую долю наличности, имевшейся у молодого вельможи. И, судя по ярости в глазах Сайласа, от него не укрылось, что оскорбление было намеренным. Эрон же продолжал:

      – Как всегда уверяли вас мы, оранийцы, виноград способен кормить ваше племя до самого конца времен.

      Тут откуда-то слева к лотку Сайласа подошли еще двое.

      – Фелиция, что ты делаешь? – спросил низкий голос. – Почему не с подружками, не наряжаешься к вечеру?

      – Я сейчас, Томас, – шепнула она в ответ. – Только закончу здесь и сразу пойду.

      Клео повернула голову. У обоих парней были темные, почти черные волосы, глаза цвета темной меди и прямые брови. Оба – рослые, широкоплечие и дочерна загорелые. Томас – старший из двоих, чуть за двадцать, – смотрел то на отца, то на сестру.

      – Что-то произошло?

      – Произошло? – ответил Сайлас сквозь зубы. – Да так, ничего. Я тут вино продать договариваюсь…

      – Неправда. Ты чем-то расстроен, я же вижу.

      – Нет.

      Второй паренек хмуро посмотрел на Эрона, потом на Клео и Миру.

      – Они хотели надуть тебя, отец?

      – Йонас, – устало проговорил Сайлас. – Это тебя не касается.

      – Касается, отец, и еще как! – Йонас смерил Эрона взглядом, полным откровенной неприязни. – Сколько этот человек собрался тебе заплатить?

      – По четырнадцать за бочонок, – с небрежным превосходством бросил Эрон. – Красная цена, которую твой отец с большой радостью принял.

      – Четырнадцать? – яростно переспросил Йонас. – И ты осмелился вот так его оскорблять?

      Он даже подался вперед, но старший брат схватил его за рубашку:

      – Остынь!

      Темные глаза Йонаса метали молнии.

      – Я не могу позволить, чтобы над отцом издевался всякий ублюдок, разодетый в шелка!

      – Ублюдок? –