Горный блокпост. Александр Тамоников

расписались в журнале приема и сдачи дежурства. Жаров принял пост. Дождавшись всех докладов по связи, Крабов забрал свой автомат, повесил на плечо сумку:

      – Ну что, Игорек, вот и все!

      – Все! Ты, Кирилл, про наблюдателя не забудь.

      – Не забуду, докладывать о нем не буду, но ты следи за ним!

      – Конечно!

      – Пошел я!

      – Идем, провожу.

      – Блиндаж пустым оставишь?

      – Да я до траншеи.

      – Ну, раз так, проводи.

      Офицеры вышли на улицу, Крабов отдал приказ своему заместителю строить взвод, и спустя пять минут подразделение капитана направилось к высоте, и затем далее к площадкам, где их ждали две винтокрылые машины. Как только сменившийся взвод скрылся из виду, к Жданову подошел сержант Мансуров:

      – Ну, как тут дела, Игорек?

      – Хреново! Наблюдатель Мулата на противоположном склоне Катавана засветился. Зацепил его Краб. Я уговорил капитана пока не докладывать о нем комбату, но надо, чтобы Мулат снял наблюдение за постом: все, что надо, он и так узнает. Так что немедленно свяжись с Расулом, пусть передаст просьбу за «бугор», пока наши бойцы этого разведчика не вычислили. А то получим проблему! Все понял?

      – Пошел, шеф. Что еще?

      – Еще, начиная с сегодняшней ночи, ослабь наш караул до двух человек на передовой, высоту не трогай. Со среды на четверг Шунинское ущелье должен будешь контролировать ты и Гоша.

      – Это ясно! Но выход в Катаван все равно будет виден часовым второго отделения.

      Старший лейтенант успокоил его:

      – Об этом не волнуйся. Сектор контроля Катавана я возьму на себя. Придумаю что-нибудь, чтобы в нужное время отвлечь наряд. Иди! Да, пришли ко мне Демидова, пусть находится поблизости у блиндажа.

      – Понял, командир! Выполняю. А долю мою, Игорек, ты все же пересмотри, Индюк хрен с ним, но я работаю не меньше тебя!

      – Иди, иди! Видно будет, как вернемся на базу!

      Сержант удалился.

      Жаров вошел в блиндаж, сбросил ботинки, надел кроссовки. Автомат в пирамиду ставить не стал, положив его на стол, рядом с биноклем. Присел на диван, закурил.

      Через десять минут прибыл рядовой Демидов:

      – Вызывали, товарищ старший лейтенант?

      – А сам, Гоша, как думаешь?

      – Вызывали!

      – Чего ж тогда спрашиваешь? Короче, находись рядом с блиндажом, обслужишь во время обеда, затем приберешься внутри. Может, еще для чего потребуешься. Понял?

      – Так точно, товарищ старший лейтенант!

      – Иди! Да запомни, находиться у блиндажа и подслушивать то, что в нем происходит, не одно и то же. Замечу, пасешь, уши оборву. Это ясно?

      – И как вам такое могло прийти в голову? Я ж за вас, сами знаете!

      – Ладно, ладно! Ситуацию просекаешь правильно. Будешь и дальше верно служить, домой богатым вернешься. В деревне своей дело заведешь, хозяином станешь. А кто хозяин, у того и власть со всеми девками впридачу! Пошел!

      – Есть, товарищ старший лейтенант! Во мне не сомневайтесь. Я хоть и не ученый, а просекаю, что к чему!

      Рядовой двинулся к выходу и чуть не столкнулся в тамбуре с Губочкиной. Та воскликнула:

      –