Горный блокпост. Александр Тамоников

почему? Только не надо, пожалуйста, стандартных фраз типа не встретил такую, как я!

      – Но я действительно не встречал женщин, к которым испытывал бы нечто большее, нежели желание близости. Как-то так получалось. Хотя была у меня девушка в училище. Три года дружили. Встречались, а потом... потом она вышла замуж за моего товарища!

      – Вот так ни с того ни с сего взяла и вышла?

      Бекетов утвердительно кивнул головой:

      – Да, вот так, ни с того ни с сего. Правда, они знали друг друга, мы вместе вечера в увольнениях проводили. Его после выпуска в Москву отправили служить, меня же в учебный центр, готовящий офицеров для подразделений спецназа. Вот невеста и сделал выбор. Столица не Кавказ или какая другая «горячая точка»! Расчетливой оказалась, а я верил, что любит.

      – А сам любил ее?

      Капитан пожал плечами:

      – Сейчас и не знаю. Любил, наверное. А может, нет. Но такого чувства, как к тебе, к ней не испытывал.

      – Это правда?

      Юрий серьезно и кратко ответил:

      – Да!

      Кристина вновь задала вопрос:

      – И где тебе пришлось служить?

      Бекетов вздохнул:

      – Где стреляли! И в Таджикистане, и в Абхазии, но большую часть в Чечне.

      – А ранили тебя где?

      – Первый раз, когда через Пяндж из Афганистана прорывались духи. Наша рота блокировала крупный отряд наркоторговцев. Тяжелый бой, в результате словил пулю под левую ключицу. Второй раз в Чечне, когда преследовали диверсионную группу арабских наемников. Тебе это интересно?

      – Конечно! У тебя и награды есть?

      Бекетов улыбнулся:

      – Есть. Орден Мужества, медали «За боевые заслуги» и «За воинскую доблесть» двух степеней. Но разве в наградах дело?

      – Не скажи. Другие за всю службу столько не получат, а ты ... ведь тебе двадцать семь? Так?

      – Так. Двадцать семь.

      Родимцева резко сменила тему, переведя разговор в неприятное для капитана русло:

      – А когда ты запивать начал? Не обижайся, я это не из простого любопытства спрашиваю. Хочу понять, на каком этапе ты, боевой офицер, и вдруг сломался. Что послужило причиной пьянства? Извини, но я привыкла называть вещи своими именами.

      Бекетов задумался. Сам он никогда не задавал себе подобный вопрос. Ну, начал пить, так большинство мужиков пьет, ну, бывало, пил до потери пульса, но другие нажирались не слабее. И ничего особенного в этом капитан не видел, хотя в душе чувствовал, что оформился в алкоголика. Вот только признаваться в этом не хотелось.

      – Точно, Кристя, я сказать не могу. Понемногу я пил всегда, ну, в смысле повзрослев, а точнее, после учебного центра, а вот крепко запил в первый раз после того, как друга, павшего у Пянджа, лично похоронил. Он погиб на моих глазах. И умирал на руках. Я видел, он хотел что-то сказать мне, но так и не смог. Пуля духа угодила ему в шею, порвав голосовые связки. Вот тогда, когда бой затих и мы вернулись в лагерь, я возле его тела и нажрался спирта. Да так, что возле трупов и вырубился. Роту на следующий день перебросили в Горный Бадахшан, меня отправили с телом друга на его родину, в Мурманск. Чтобы похоронить с почестями. Я пил всю дорогу и все время, проведенное