Дни черного солнца. Н. К. Джемисин

в надежде, что вы и ваши друзья нам поможете. Особенно в свете того, что мы по доброте своей долго закрывали глаза на ваше присутствие здесь, на Гульбище.

      Он взял с лотка что-то еще, и на сей раз я не смогла определить, что именно.

      – С радостью. Всем, чем могу, – ответила я, старательно пропуская мимо ушей едва замаскированную угрозу.

      Орден Итемпаса, помимо прочего, ведал всеми городскими разрешениями и привилегиями, касавшимися торговли, и нещадно штрафовал нарушителей. У Йель было разрешение торговать на Гульбище; мы, скромные мастеровые, подобного позволить себе не могли.

      – Грустно это все, – докончила я. – Кто бы мог предположить, что нечто может убить бога!

      – Богорожденных – очень даже может, – сказал жрец.

      Его голос звучал заметно холоднее прежнего. Я запоздало выругала себя, вспомнив, как мгновенно ощетиниваются истые итемпаны при упоминании о богах, отличных от их собственного. Ох, я, похоже, слишком долго прожила вдали от Нимаро!

      – Их способны убить их родители – Трое, – продолжал Римарн. – А также родные братья и сестры, если могущества хватит.

      – Ну, я, во всяком случае, не видела никаких богорожденных с окровавленными руками, если вы это имеете в виду. Я, собственно, вообще мало что вижу…

      И я выдавила улыбку. Получилось не очень.

      – Да, но ведь это ты обнаружила тело.

      – Верно, и в тот момент там точно никого поблизости не было, это я могу сказать наверняка. Потом появился Сумасброд… то есть лорд Сумасброд, один из богорожденных, обитающих в городе… появился и забрал тело. Он сказал, что покажет его родителям. Самим Троим.

      – Ясно.

      Последовал легкий стук: что-то опустили обратно на лоток, правда, это не было миниатюрное Древо.

      – Какие интересные у тебя глаза…

      Не знаю почему, но я еще больше почувствовала себя не в своей тарелке.

      – Ну да, так люди говорят…

      – Это у тебя… туск?[2] – Превит наклонился вплотную, рассматривая меня, его дыхание отдавало мятным чаем. – Никогда не видел подобного туска.

      Мне не раз говорили, что мои глаза – не самое приятное зрелище. «Туск», который заметил Римарн, на самом деле представлял собой множество тонких выростов сероватой ткани, которые наслаивались один на другой, точно лепестки еще не расцветшей маргаритки. Из-за них у меня нет ни зрачков, ни радужки в обычном понимании этого слова. Если смотреть издали, кажется, что у меня бельма – матовые, серо-стальные. Вблизи делается ясно, что это именно туск.

      – Костоправы, – пояснила я, – говорят, что у меня неправильно выросла роговица. Там еще другие осложнения, но я их названия даже выговорить не могу.

      Я вновь попробовала улыбнуться, но потерпела позорную неудачу.

      – Понятно. Скажи, а такая… неправильность… часто встречается у народа мароне?

      Неподалеку с треском рухнул лоток, принадлежавший Ру. Я услышала ее протестующий крик, к которому тотчас присоединились Вурой с Ойном.

      – Заткнитесь,

2

Туск – старинное название одной из разновидностей катаракты.