Принцесса для младшего принца. Вера Чиркова

я и не боюсь. – Девушка шагнула к зеркалу, потянулась к незнакомой комнате, к пламени свечи и обнаружила, что уже стоит рядом с ней, зачарованно глядя на бьющийся, как пойманная бабочка, огонёк.

      Через миг рядом оказались остальные, и в комнате стало тесно.

      – Фина, ну что ты возишься, я уже детей одела, – в комнату заглянула пожилая женщина и зажала рот рукой.

      – Не бойся, – пробегая мимо неё, бросила Лира, – мы свои.

      – К-какие ещё свои? – охнула та. – А где Фина?

      – В Калиновке, но она сейчас придёт. – Апраксия, распахнув окно, деловито вытряхивала из стазиса свой улов прямо во двор. – Прибыли, бегите на западную окраину.

      В этот раз дриады не стали никого наделять силой, едва приведя в дом хозяйку и Хингреда, вышли во двор и уже привычно взялись за руки.

      Куча тёплых точек, мельтешившая в паре сотен метров от них, перемешалась так плотно, что они не стали разбираться, кто свой, а кто чужой.

      Просто вырастили густую, как щетка, стену травы, и во второй раз это получилось у них намного быстрее. Буквально за несколько секунд воюющие оказались скованы упругими стеблями по рукам и ногам. Вот только селяне сообразили, что происходит нечто противоестественное, раньше воинов, и почти все местные успели отбежать.

      – Ловко, – похвалил прибежавший с Хингредом староста и, найдя взглядом в толпе полуодетых жителей главу этой деревни, заорал: – Прон! Бросайте оружие, теперь их можно брать голыми руками. Нужно связать и положить рядком, это пленники короля.

      – Они нас убивали, а ты говоришь, короля?! – зло заорал мужик с располосованным плечом, зажимавший пальцами рану. – Вон посмотри, Семик умирает, Натир уже, похоже, не дышит…

      – Сейчас всех подлечим. – Неизвестно откуда взявшиеся женщины, одетые как путешествующие верхом сеньориты, склонились над лежащими в стороне селянами, возле которых сновала совсем молоденькая девчонка с чумазым от размазанных слёз личиком.

      – Ты травница?

      – Матушка моя – целительница, я только учусь… вот Натиру не смогла помочь… – Девчонка горько всхлипнула, указывая на лежащего на охапке сена парня.

      Женщины, помогавшие мужьям в этой страшной битве, не стали уносить раненого в дом, не до того было.

      – Давно дышать перестал? – положив руки на пробитую мечом грудь селянина, поинтересовалась Элинса только для вида.

      Она и сама ощущала, что он ещё тут, тепло жизни не угасло, а только поблекло, и, хотя вернуть его будет нелегко, она постарается… ради той крошечной искорки, что горит в теле рыдающей рядом юной целительницы.

      – Нет, – с надеждой слукавила девчонка и виновато поправилась: – С минуту назад… или две…

      – Любишь его?

      – Да. – Слёзы хлынули из глаз травницы.

      – А он?

      – Так ведь муж… – ещё горше зарыдала молодая жена.

      – Ну и люби дальше, только пусть несколько дней отлежится. А снадобья и матушка твоя знает какие давать. Где ещё раненые?

      – Кузнец ранен был, но он там… – указал восхищённо следивший