Представитель. Алекс Орлов

это, Дюк свернул за угол мотеля, куда уже подводили принадлежавших «собакам» лахманов.

      Запрыгнув на своего скакуна, Дюк поискал глазами нужных ему людей и крикнул:

      – Поллак и Аэртон! Поделите тех, кто не сбежал, пополам и двигайтесь за нами! Фагот и Лейбенмарс пойдут с вами пешим ходом!

      И сейчас же после слов предводителя собравшийся у мотеля сброд начал превращаться в некое подобие армии.

      Дюк с трудом сдерживал самодовольную улыбку: пока все шло хорошо, а «голубые либеры» появились как нельзя кстати.

      В том, что с ними разберутся и без участия бандитских шаек, Дюк был просто уверен, однако прежде он со своим войском собирался проехать по городским улицам, чтобы показать местным жителям, кто о них будет заботиться в скором времени.

      Вскоре колонна примерно из сотни пеших новичков и четырех десятков «собак» верхом на лахманах вытянулась во всю улицу, и народ, прослышавший про «голубых либеров», стал приветственно махать Лозмару, а кто-то даже крикнул «ура».

      Глава 26

      Еще два месяца назад о «голубых либерах» почти ничего не слышали. Ну знали, что безработные с брошенных промыслов сбивались в шайки, однако никто, даже хозяева тамошних соляных долин, не придавали значения этим бродягам и намеревались перестрелять их при случае, чтобы не мешались под ногами.

      Однако все пошло с точностью до наоборот. Новички стали сами искать встреч с устоявшимися бандами и нападали на них, не считаясь ни с какими потерями.

      Пусть за спиной у профессионалов были опыт и умение – новички легко компенсировали это своей многочисленностью и нерастраченной жаждой убийств. И вскоре сообщество хозяев долин недосчиталось двух банд – «манифишей» и «медведей».

      Те немногие, кому удалось уйти живыми, рассказывали страшные вещи о существах, потерявших человеческий облик, которые убивали ради удовольствия, а трупы своих жертв, случалось, поедали прямо сырыми.

      Перед лицом смертельной опасности объединились бывшие непримиримые враги «скунсы» и «койоты», уже испытавшие на себе удары диких орд, однако «голубые либеры» на время затаились и больше не совершали новых набегов, довольствуясь освоением захваченных островов.

      Договориться с ними было невозможно, а попадавшие к ним гиптуккеры исчезали вместе со скотом. На продажу в Ларбени или Куцак захваченный скот не пригонялся, из чего следовало, что его попросту съедали.

      И вот наконец «голубые либеры» снова появились, и не возле Куцака, где их все уже знали и боялись, а прямо у окраин Ларбени.

      – Наверняка это еще не все, – сказал Шило, глядя на многочисленные черные точки, снующие по светлой поверхности долин. Отсюда, с вершины холма, они были видны очень четко.

      – Да-а, – хмуро протянул Гвинет, – а другая их половина, может, уже хозяйничает на нашем острове.

      – Ладно тебе пугать, – одернул его Шило. – Алонсо Морган не из тех, кто даст себя в обиду, тем более этим оборванцам.

      – А как же тогда «манифиши» и «медведи»? –