Хроники мизантропа. Бродяга. Михаил Тихонов

Я не прятался.

      Я брал у тех лощенных понторезов, кичащихся тем, что они не такие дураки, чтобы служить в армии. Откупленные за родительские бабки. У них были крутые машины, и все сплошь спортсмены-комсомольцы.

      А я? Что я? Мне было плевать… Я умер. Выгорел. Я их ненавидел, да что там – ненавижу и сейчас, до скрежета зубовного. Мне вот этот тролль, пахнущий как свиноматка, ближе и родней, чем те, кого я когда-то защищал…

      Дрался… Много дрался… Как я тогда никого не убил? Не знаю… Наверное повезло. Нет, не мне. А всем тем, кто пытался достучаться до меня, в вечно пьяном угаре. Так бы и сдох, наверное, на улице… Но…Тут появилась она… Ирина…Ира…Ирочка…

      Как же мне тебя не хватает сейчас, мой ангелочек… Так, что хоть волом на луну вой… Где я, что я делаю, кто я… Зачем мне жизнь, в которой нет тебя.

      – Хуман, ты мне не нравишься. – меня опахнуло перегаром, выбивая из воспоминаний.

      Что за сука!? Перед глазами падает пелена, наглухо отключая сознание от внешнего мира. Теперь я лишь сторонний наблюдатель.

      Кто! Оскалив зубы, с налитыми кровью глазами медленно поворачиваюсь в сторону того, кто посмел своим гнусным голосом ворваться в мой разум, залитый под завязку дешевым алкоголем.

      Йорик, враз увидевший, перемену на моем лице, благоразумно нырнул под стойку, заранее зная, что будет дальше.

      Тролль, явно ожидавший увидеть испуганного человека, уступающего ему в росте на три головы, хилого, из-за хламиды скрадывающей фигуру, телосложения, которого можно перешибить соплей, отпрянул в сторону, меняясь в лице.

      А я не вижу тролля, не вижу никого. У меня перед глазами растерзанное тело моей несостоявшейся жены, носившей под сердцем моего нерожденного ребенка. И лица тех, кто сотворил с ней такое.

      Заигравшиеся во всемогущество мажорчики, прикрывшиеся деньгами своих родных. Менты, пожимавшие плечами – мол не установлены личности и нет свидетелей. Все те твари, что допустили, не воспитали своих детей, за взятки закрыли дело…

      Из горла рвется вой. Жуткий, нечеловеческий вой. Бар в мгновение ока затихает, а посетители стараются стать незаметными. Кроме той компании, что все так же весело смеющиеся за дальним столом. Тролли и орки… бессмертные наверное.

      Тролло, похоже, уже понимает, что дело идет не так, как ему хотелось бы…

      Это не тролль передо мной, это все они – те, кто допустил…

      Мое тело резко распрямляется в коротком прыжке, неожиданном и стремительном. Кажется эта куча мяса, возомнившего себя незнамо кем, даже не понимает, что произошло. Зубы впиваются в горло тролля, разрывая его дубленную кожу и вырывая куски мяса. По губам стекает солоноватая кровь, попадая в желудок.

      Мгновение, все кончено. Хотя тело тролля, еще стоит, не веря, в то, что оно мертво. В глазах, по-детски расширившихся, немой вопрос – за что? У меня нет ответа – я мизантроп. Я ненавижу всех.

      Но больше всего – самого себя. За то, что я такой. Я не умею драться и не люблю. С детства не переношу боли. Я не вступаю в схватки, ради развлечения…

      Я