Одержимые войной. Доля. Михаил Журавлев

надо спать! Постельный режим тебе не показан. А вот постоянное наблюдение специалистов до операции, сразу после неё и в период восстановления – другое дело. Я понятно говорю?

      – И сколько будет длиться этот самый период?

      – Две недели, – отчеканил Беллерман и протянул Андрею листок, на котором крупными буквами было выведено «ДОБРОВОЛЬНОЕ СОГЛАШЕНИЕ».

      – Что это? – недовольно буркнул Андрей.

      – Ты читай, читай, – участливо произнес Владислав Янович и вновь погрузился в писанину. Андрей взял листок, внизу которого было отведено место под его подпись, и принялся читать, не обратив внимания на то, что и его имя с фамилией, и его домашний адрес, и паспортные данные были уже впечатаны в текст. Обычно их вписывали в документы от руки. Не скоро ещё дойдёт до сознания людей, что бумага потому не краснеет и всё терпит, что из всех видов оружия, изобретенных человечеством за века, это – самое надёжное и безопасное, потому, коли хочешь жить и быть защищённым, умей владеть этим оружием. Обыкновенный «советский работяга» Андрей Долин ещё не знал этого. А потому и не мог отреагировать на тонкости предъявленного к подписи текста.

      «Я, Андрей Александрович Долин, дата рождения 13 марта 1964, уроженец Перми, паспорт (…), русский, беспартийный, адрес постоянного места жительства (…), слесарь механосборочных работ кооператива «Шурави», образование среднее специальное, не женат, детей не имею, настоящим подтверждаю своё согласие на проведение мне операции и курса лечения по коррекции личности…»

      … Серые горы. Зыбучий песок.

      Воздух недвижен.

      Мудрый Восток. Беспробудный Восток.

      Слышишь?

      Смерть черной птицей

      летит над тобой.

      Слава Аллаху!

      Вечность промчится —

      и вечный покой,

      мир ее праху…

      «…а также добровольное согласие на госпитализацию в клинику Института Мозга имени академика И.Павлова сроком на две недели для проведения комплекса процедур по методу проф. В. Я. Беллермана…»

      …Лежит солдат, твой блудный сын, Россия,

      не радостей не зная, ни тревог.

      Мир опустел. Глаза полуслепые

      упрямо смотрят в серый потолок.

      Распластан по больничной койке,

      он безучастен ко всему вокруг,

      невозмутимо скорбный, одинокий,

      в возвышенном скрещенье рук…

      «Что за дурь лезет в мозги! Никогда не увлекался стихами, кроме школьного Пушкина, кажется, а тут… Может, и впрямь, масла в голове совсем нет, и пора по-хорошему браться за здоровье? Тогда нечего и думать: подпишу эту чёртову бумагу и – в клинику, пока не поздно. А то окажусь в той же «дурке», но с рукавами за спиной!».

      Нам даровано свыше

      величайшее чудо,

      человеческий сон

      Сны мы видим и слышим,

      сны приходят оттуда,

      где единство времен,

      где пространство едино,

      где материи нет.

      Только