Граф салюки. Лариса Васильева

Воронцова покоробило это нелепое, неуместное условие. Но он лишь в недоумении кивнул в ответ.

      – Точно, обещаете, продадите? – настаивал хозяин.

      – Слово чести.

      И тогда, давясь от смеха, Семен Семенович предложил ему забрать Варю просто так, без всякой свадьбы. Он рассказал, что Варька-то, просто крестьянка, изображала его племянницу. Что он выиграл ее в карты и приказал играть эту роль. Теперь дарит ему.

      – Вы же говорили – сирота… – растерянно произнес граф.

      – Да какое там, живы небось родители, пашут где-то на севере. Сестра моя как раз умерла, вот и пришло на ум, что, вроде как ее девочка осталась. Она даже из другой деревни. У друга выкупил, проездом. Ее да салюки. И ведь ни разу не проговорилась – хитра, бестия.

      – Она так натурально все рассказывала о своем братце, о матери, батюшке…

      – Да уж, молодец, артистка! Моя школа. Уж как я ее натаскивал, учил. Но смышленая, ничего не скажешь, смышленая. Да и росла в господском доме, оттуда все пошло. Можешь забрать ее сейчас же, она гуляет где-то в поле, встретишь и забирай! Вещи ее пришлю утром. Ну, как мой сюрприз? Лесок-то, не забудь, обещал. Поменялись, так сказать.

      – Считайте он ваш.

      Граф поклонился и ушел, не сказав больше ни слова. Не такого ожидал Семен Семенович, тем не менее, его радости это не испортило.

      – Дусенька, новость у меня какая: лесок-то мой! – радостно вскричал он, лишь дверь закрылась за графом.

      – Продает?

      – Продает, продает! За Варюху.

      – Что же, руки попросил?

      – Просил, а я ему: а пожальте, примите презент, берите Варьку. А мне только лесок продайте. А он мне говорит: да бери его, этот лесок.

      – Как презент? Варю подарил? Как подарил? Мыслимо ли, Семен Семенович, говоришь, племянницу подарить? Без свадьбы, что ли?

      – Да какая там свадьба, какая племянница! Она же крепостная, выиграл я ее в карты. А теперь вот подарил.

      Дуся так и села.

      – Господи, вот горе-то.

      – Какое же горе? Лесок он мне пообещал, а уж граф слова не нарушит, не такой он человек.

      – А что же Варя?

      – Варя? Не знаю. Я сказал ему, чтобы прямо сейчас и забирал, гуляет она где-то, как встретишь, говорю, так и забирай. Да ты что, не догадывалась разве, что она не родня мне? Я же видел, ты не поверила, когда я привез ее. Утречком вещички ее отвези, нам-то они ни к чему…

      У Дуси на глазах показались слезы, она вышла на кухню. Варя для нее почему-то стала самой большой привязанностью в жизни, словно дочка. Ну что же, может, еще все и обойдется, будет и Варя жить при графе, как сама Евдокия живет при Кукушкине. При этой мысли слезы полились еще сильнее.

      Семен Семенович ушел на псарню. Граф – салюки все ластился к сучке – дворняжке. Жаль было ее выгнать, умная псина, а уж давно пора. У дворняги была течка, и кобелька неудержимо тянуло к ней. Он так и вынюхивал ее. А она явно выделяла Графа.

      – Эх ты, голубая кровь! Не чуешь, что ли, она тебе не пара, – укорял пса хозяин. – Подберу тебе достойную сучечку. Расшибусь, а найду салюки.

      Он