Змея в конверте. Лариса Васильева

он дольше любил ее.

      …Ольга очнулась, удивленно оглядела темные своды пещеры. Почувствовала боль в ступнях и внизу живота, невольно застонала. Тут же рядом зашевелился человек, это был Макс. Он поднялся, достал из ниши какую-то склянку.

      – Сейчас все заживет, – плеснул немного жидкости на ожог на лобке, потом себе на ладонь, смазал ее ступни, потом хотел смазать и ее промежность, но Ольга отдернулась со страхом.

      – Нет, не касайся меня, – наркотик переставал действовать.

      – Чудачка, сейчас все пройдет. – Он провел там влажной прохладной рукой.

      Она содрогнулась:

      – Не трогай меня, не смей!

      – О! Уже так? Лежи, не трону я тебя, не волнуйся.

      – Я пойду. – Ольга поднялась, осторожно пробуя наступить на обожженные ступни, заметила рубаху и потянулась к ней.

      Действие наркотика еще не прошло окончательно, она нетвердо держалась на ногах и не совсем понимала, что с нею произошло. Выскользнула из пещеры, было уже совсем темно. Костер на поляне погас, ветер стих. Быстро побежала через площадку, услышала за спиной шорох, оглянулась: кто-то приподнял занавес и скользнул внутрь. Слабый свет лампады на миг осветил женскую обнаженную фигуру.

      Ольга добежала до тропинки, сообразила что нельзя показаться своим в таком наряде, вспомнила о своих вещах, каким-то чудом нашла их, быстро сбросила рубаху, натянула джинсы, кое-как попала ногами в кроссовки и тут ее кто-то схватил за руку. Она повернулась: в темноте разглядела бородатое лицо, смутно знакомое. Это был тот мужик Захар, который вел их в деревню. Тот, что помоложе, который ударил Андрея.

      – Я так и знал. Что, понравились наши игры? Это ты вчера у скалы с пацаном подглядывала? Что же ты в кустах сидела, надо было бы со всеми, на поляне. Я бы тогда тебя хорошо обработал… Ну и сейчас еще не поздно…

      – Пустите, – Ольга пыталась вырвать руку.

      Держа ее одной рукой, другой мужик провел по груди:

      – Я сразу понял, на ощупь: это не наши сиськи, я всех своих девок помню. Это я тебя там ласкал, чуял, тебе понравилось. А и тут сейчас, наедине, не хуже будет. Что ты ерепенишься, уже, небось, сама-то хочешь. После поляны трудно успокоиться, а уж Макс и вовсе заводит, хотя и поил успокоительным, да?

      Он уже громко сопел, пытался расстегнуть на ней джинсы.

      – Подождите, сейчас, я сама, – она отстранилась, мужик ждал. – Сейчас, сейчас…

      И со всей силы, как ее когда-то учил знакомый каратист, шарахнула коленом по самому чувствительному месту. Мужик взвыл и скрутился. Ольга кинулась прочь.

      У двери в избу натянула футболку и присела чтобы успокоиться на широкий порог, вроде сидела не долго, только отдышалась, а не заметила, как заснула. Проснулась от холода, ноги затекли. Оля с трудом встала, вошла в избу. Женя с Андреем лежали вместе на топчане, они проснулись от стука двери, зашевелились.

      – Ты где была?

      – Здесь, на пороге заснула…

      – А почему не зашла? – Андрей подозрительно всматривался в нее.

      – Так…

      Женя и Андрей смущенно переглянулись, решили, что Оля тактично не хотела