Конец восьмидесятых, или «Сыновья мои Каины». Людмила Разумовская

показывая на Федора.

      Он!

      Марина. Это не он!

      Боголюбов. Ты?

      Марина. Да вы что?! Мы вообще здесь ни при чем! Мы просто возле метро стояли…

      Боголюбов. Ты не просто стояла! Не просто! Ты смотрела, как трое здоровенных парней ногами избивают лежащего. По голове. В пах. По печени. Смотрела… Дрянь! Нравилось, да? Кайф ловила? (Перевел дыхание.) Вот что. Убирайся-ка ты отсюда немедленно. Подписку дала о невыезде – и катись отсюда к… матери! Если она еще от тебя не отказалась!

      Марина (с усмешкой). А если отказалась?

      Боголюбов. И правильно сделала!

      Марина. А если она еще при рождении отказалась?

      Боголюбов (не сдаваясь). Знала, что дрянь такая получится!

      Марина. Ух, Федька, дед у тебя! Аж жуть берет!

      Боголюбов. Прикуси свой поганый язык, больно разговорилась!

      Марина. Наверстываю упущенное. Я до трех лет вообще говорить не могла. А в пять – воспитательница меня так избила, за молчаливость, что меня с сотрясением мозга в больницу отправили.

      Боголюбов. Меня не интересует твоя биография!

      Марина. А меня – ваши эмоции!

      Боголюбов. Слушай, ты кто такая? Тунеядка?

      Марина. Студентка.

      Боголюбов (ехидно). Какого же ПТУ?

      Пауза.

      Марина (в слезах). Сволочи! Какие же вы сволочи! Что же вы, сволочи, нарожали нас в свою сволочную жизнь… и еще нас же теперь… Ненавижу! Вот так… Взяла бы вас всех и убила! Бомбу атомную на вас не пожалела б!

      Боголюбов. А хочешь, я скажу тебе, почему ты такая смелая? Потому что знаешь – тебе больше двух лет не дадут.

      Марина. Мне и двух не дадут.

      Боголюбов. Так вот, я тебе обещаю: в лепешку расшибусь, а заставлю тебе на полную катушку намотать! Не будь я Дмитрий Боголюбов!

      Марина. Вот ты мне что намотаешь, понятно?

      Показывает кукиш.

      Боголюбов. Ах ты, гадина! (Расстегивает ремень.) Изувечу!

      Бросается к Марине. Неожиданно дорогу ему загораживает Федор. В руках у него пистолет. Пораженный Боголюбов замер.

      Долгая пауза.

      Федор (улыбнувшись). Шутка.

      Прячет пистолет в карман.

      Александр (подошел к сыну). Покажи.

      Повертел пистолет в руках, потом радостно воскликнул.

      Игрушечный! Папашка, вот это фирма! (Федору, возвращая пистолет.) Держи. Где взял?

      Федор. Подарить?

      Александр. Зачем? Папашку пугать? Он и так на всю жизнь напуганный.

      Боголюбов (дрожащим от возмущения голосом). Семьдесят лет! Семьдесят лет светлое будущее для них строили! Светлое!

      Александр (с пафосом). Темными душами, грязными руками!

      Боголюбов (взрываясь). Не порочь! Все страницы истории! Не сметь!

      Александр (в тон ему). Не пущать! Запрещать! Упечь! (Засмеялся.) Эх ты, папашка, папашка, кончилось ваше время!

      Боголюбов.