Шестикрылый серафим Врубеля. Мария Спасская

мелькало и грохотало так, что становилось дурно. Но, привыкнув, через некоторое время зритель быстро втягивался в происходящее на сцене и даже находил в представлении известную прелесть. Следователя Цоя удивило, что больше половины присутствующих в зале знают дословно тексты арий и, не стесняясь, громогласно подпевают актерам. Некоторые моменты пробирали до мурашек, особенно Виктору запомнилась Девочка-Смерть. Вся такая нежная, беленькая и выводит свою арию ангельским голоском. Когда она запела, Карлинский толкнул Виктора в бок и возбужденно зашептал:

      – Эту тоже знаю. Не так давно освидетельствовал на предмет дееспособности.

      – Что сделал этот ангел?

      – Жениха совковой лопатой избил. Парню дали группу инвалидности.

      – А ей?

      – Ей тоже.

      Не зная, что сказать, Виктор помолчал и с сожалением заметил:

      – Все не то, чем кажется.

      – Не то, Витюша. Ой, не то, – подхватил приятель. И оптимистично предложил: – Ну что, пойдем в перерыве с Вельдшем поболтаем?

      – А может, лучше с Девочкой-Смертью?

      Карлинский неодобрительно взглянул на друга, обронив:

      – Экий ты нетерпеливый. Успеешь еще. А пока Эриком ограничимся.

      Они прошли по коридору до двери с табличкой «Служебное помещение. Посторонним вход запрещен» и постучали.

      – Входите, не заперто! – донеслось изнутри.

      Режиссер оказался не один. Эрнст Вельдш отдыхал в своем кабинете в окружении приятной компании из не занятых в спектакле актеров, актрис и просто сотрудников театра. Творческие личности пили коньяк и обсуждали смерть декоратора. Появление новых персонажей в общем шуме осталось почти незамеченным.

      – Это Люська его зарезала, сучка ревнивая, – горячо говорила маленькая блондинка с кошачьим личиком. – Она же, как дура, Пашку ко всем ревновала.

      – Да ладно, Кэт, ты на Люську не гони, Люська все время была в холле со своим Илюшей Саркисяном, – перебила голенастая длинноволосая брюнетка в откровенном топе и крохотной юбочке.

      – А вот и нет. – Кошачье личико Кэт от возбуждения пошло пятнами. – Я с Илюхой разговаривала. Саркисян говорит, что Люська отходила в туалет. И как раз в тот самый момент, когда девица, с которой Пашка был, заорала благим матом.

      – Так девица и зарезала, – лениво протянул небритый парень в бейсболке. – Эй, народ! Кто это вообще такая? Откуда взялась? Кто-нибудь знает?

      – Да какая-то Пашкина бывшая, к которой Люська ревновала, – пояснила голенастая.

      Налив из пузатой бутылки «Камю» и пригубив напиток, парнишка в кожаной косухе включился в разговор.

      – Не думаю, что это Людмила, – гурмански посмаковав и проглотив, проговорил он. – Она хоть и дура, но мозги у нее есть. Верьте слову, Тридцать Первого люди Шестикрылого убили. МиГ обещал, что докопается до истинного имени этого подонка, тот и сдрейфил.

      – Ну докопается. И че? – прищурился похожий на плюшевого медведя бородач в расписной бандане.

      – И ниче, – разозлился гурман в косухе. – Тогда можно предъявить