Нежные слова. Эдуард Асадов

под скамейку ошейник

      И скрылся под гулким навесом,

      Где пестрый людской муравейник

      Вливался в вагоны экспресса.

      Собака не взвыла ни разу,

      И лишь за знакомой спиною

      Следили два карие глаза

      С почти человечьей тоскою.

      Старик у вокзального входа

      Сказал: – Что? Оставлен, бедняга?

      Эх, будь ты хорошей породы…

      А то ведь простая дворняга!

      Огонь над трубой заметался,

      Взревел паровоз что есть мочи,

      На месте, как бык, потоптался

      И ринулся в непогодь ночи.

      В вагонах, забыв передряги,

      Курили, смеялись, дремали…

      Тут, видно, о рыжей дворняге

      Не думали, не вспоминали.

      Не ведал хозяин, что где-то

      По шпалам, из сил выбиваясь,

      За красным мелькающим светом

      Собака бежит, задыхаясь!

      Споткнувшись, кидается снова,

      В кровь лапы о камни разбиты,

      Что выпрыгнуть сердце готово

      Наружу из пасти раскрытой!

      Не ведал хозяин, что силы

      Вдруг разом оставили тело

      И, стукнувшись лбом о перила,

      Собака под мост полетела…

      Труп волны снесли под коряги…

      Старик! Ты не знаешь природы:

      Ведь может быть тело дворняги,

      А сердце – чистейшей породы!

1948

      Традиционный вечер 1949

      Парень с синими глазами

      Под моим окном стоит.

      Парень теплыми словами

      Мое сердце бередит…

      – Вербы шепчут над рекою,

      Ночь какая, посмотри!

      Выходи, пойдем со мною,

      Погуляем до зари.

      Я б ответила, конечно:

      Дескать, сам встречай зарю.

      Но ведь это ж мой любимый,

      Но ведь это мой сердечный…

      – Ладно, выйду, – говорю.

      Мы сидели над обрывом,

      Месяц плыл наискосок,

      Волны мягко, торопливо

      Набегали на песок

      Мой парнишка вдруг смутился,

      Посерьезнел, замолчал,

      Ближе сел, потом склонился

      И меня поцеловал.

      Я вскочила бы, конечно,

      Рассердилась на него.

      Но ведь это ж мой любимый,

      Но ведь это мой сердечный…

      Я смолчала, ничего.

      В воскресенье он явился,

      Постучался у ворот.

      Весь, гляжу, принарядился,

      Поманил к плетню и ждет.

      Тут он, встав передо мною,

      В пальцах ветку теребя,

      Молвил: – Будь моей женою,

      Не житье мне без тебя!

      Я б ответила, конечно:

      Мол, не к спеху… посмотрю.

      Но ведь это ж мой любимый,

      Но ведь это мой сердечный…

      – Глупый, сватай! – говорю.

1950

      Ревность

      Сдвинув брови, твердыми шагами

      Ходит парень возле перекрестка.

      В этот вечер под его ногами

      Снег хрустит решительно и жестко.

      Час назад в просторном зале клуба

      Пестрый