Античная комедия. Менандр

прелестей юных своих на нечистый соблазн

      не оставить.

      В дни минувшие маслом пониже пупа ни один себя

      мальчик не мазал,

      И курчавилась шерстка меж бедер у них,

      словно первый пушок на гранате.

      Не теснились к влюбленным мальчишки тогда, лепеча,

      сладострастно воркуя,

      Отдавая себя и улыбкою губ, и игрой похотливою

      взглядов.

      За обедом без спроса не смели они положить себе

      редьки кусочек,

      Сельдерея до старших стянуть со стола не решались,

      ни лука головку.

      В кулачок не смеялись, не крали сластей, ногу за ногу

      накрест не клали…

      Кривда

      Стариковская чушь! Диполидова рвань! Золотые

      кузнечики дедов!

      Завыванья Кикида, Буфоний базар!

      Правда

      Да, конечно. Но это та сила,

      Из которой растила наука моя поколенья бойцов

      марафонских.

      Ты ж, негодник, теперешних учишь юнцов до ушей

      закрываться в хитоны.

      Удавиться готов я, когда погляжу, как на празднике

      Панафинейском,

      Щит на брюхе держа, выступают они, не краснея пред

      Тритогенией.

      А поэтому, сын мой, мужайся: меня избери себе

      в спутники, Правду!

      Презирать ты научишься рыночный шум, ненавидеть

      цирюльни и бани,

      Безобразных поступков стыдиться, краснеть,

      от насмешек – грозой загораться.

      Перед старшими с места учтиво вставать,

      уступая сиденье и кресло,

      И почтительным сыном родителю быть, не роптать,

      не ворчать и не вздорить.

      Безрассудств избегать и стыдливости честь не пинать,

      не позорить развратом.

      Перед дверью танцовщицы зря не стоять, рот разинув,

      моля о вниманье,

      Чтобы, яблока ласки добившись у ней, не лишиться

      почета и славы.

      И отцу-ворчуну не перечить ни в чем, не ругать его

      рухлядью старой

      И за долгие годы забот и трудов не платить ему

      черствою злостью.

      Кривда

      Дионисом клянусь, если вздорной его болтовне

      ты поверишь, дружок мой,

      Поросят Гиппократа напомнишь собой.

      Назовут тебя соней и мямлей.

      Правда

      Да нисколько! Цветущим, блистающим жизнь

      проводить ты в гимнасии будешь,

      А не то чтоб на рынке, как нынче народ,

      кувыркаться в словах и кривляться

      И мытариться зря, извиваясь крючком в пересудах

      грошовых и тяжбах.

      Нет! В тени Академии, в мирной тиши, в тихо веющих

      рощах маслинных,

      С камышовою зеленью в смуглых кудрях ты гулять

      будешь с другом разумным.

      Там цветет повилика, и манит досуг, и трепещет

      серебряный тополь,

      Там услышишь, как ясень весенней порой

      перешептывается с платаном.

      Если добрые примешь советы мои

      И свой слух обратишь к наставленьям моим,

      Будет,