Судья Шерман. Алекс Орлов

Кулхард.

      – Точно, – подтвердил Лойдус, невольно проникаясь всеобщим опасением.

      – А чего им надо?

      – Да ничего особенного. Подкинули Лойдусу новое дельце.

      – Бедный Лойдус – теперь на нем потроха двух саваттеров, – злорадно пропел Хорст и шлепнулся на свой стул.

      Лойдус беспомощно посмотрел на Кулхарда.

      – Не бойся, – сказал тот. – Один из них уже прикрыт. Вот видишь, этот убийца оставил нам корешок, и тут стоит цифра один…

      – Да, вижу, – слабо отозвался Лойдус.

      – Это означает, что маршрутизатор найден и ничего расследовать не нужно. Оформишь закрытие дела, и все, а заниматься будешь только своей бабой.

      – Какой бабой? – тут же заинтересовался Хорст.

      – Где моя кружка, господин следователь? – неожиданно сменил тему разговора Кулхард.

      – Так я ж тебе сказал – ее Питер профукал.

      – А зачем ты ее Питеру давал?

      – Но ты ведь тоже давал.

      – Я давал свою кружку, а ты неправомерно распорядился чужой собственностью. Ты понимаешь, что преступил закон, козел ты долбаный?

      – Но-но, босс, только без оскорблений!.. – возмутился Хорст.

      – А разве я кого-нибудь оскорбил? – удивился Кулхард. – Я просто назвал долбаного козла долбаным козлом.

      Хорст попытался еще что-то возразить, но Кулхард не дал ему раскрыть рта:

      – Поднимайся из-за стола и тащи мне кофе из автомата. Мне и господину новому следователю. – Кулхард указал пальцем на Лойдуса и спросил: – Как твое полное имя?

      – Ганс Фердинанд Лойдус.

      – Ты слышал, Хорст Митчел Эви?.. Принесешь кофе мне и господину следователю – Гансу Фердинанду Лойдусу. Понял?..

      – Конечно, мой фюрер, – кивнул Хорст, чувствуя свою вину за профуканную Питером чашку. – Сейчас принесу…

      Когда он вышел, Лойдус просил:

      – А что такое «фюрер», сэр?

      – Откуда я знаю? Хорст изучал в университете историю древних миров и, бывает, вставляет какие-то неизвестные словечки, но я не обращаю на это внимания.

      12

      Рино Лефлер стоял возле увитой плющом беседки и смотрел на светящееся окно Биргит.

      Собственно, это имя он дал ей сам, поскольку не знал настоящего, но как временное оно ей вполне подходило.

      Рино посмотрел на часы. В данный момент Биргит смотрела новости, затем должна была пойти в ванную, а уже потом в своей спальне будет переодеваться ко сну.

      Лефлер наблюдал ее только до пояса. Он мог бы забраться на крышу соседнего дома и рассмотреть другие волнующие подробности, но ему этого не хотелось. Всяческой грязи было достаточно и на службе, а Биргит являлась для него отдушиной – ведь по сути Лефлер был романтиком.

      Именно поэтому бесплатных услуг проституток ему не хватало. Жрицы любви давали лишь небольшую передышку его телу, но душа продолжала терзаться и хотела настоящего томления, с переживаниями и высокой поэзией чувств.

      Приглушенный ширмой свет погас. Это означало, что Биргит перешла в ванную. Сейчас струи теплой воды скользили по