Проклятия от Якува. Марат Гумиров

ывая гул возбужденной толпы.

      – Палицы вон! Шокеры на заряд! Изгото-о-овсь!

      Оовсь, оовсь, овсь понеслось по шеренге волной, накрыло Маддуа, перекатилось через его голову и понеслось дальше.

      Стоило гребню волны накрыть очередной шлем в шеренге полицаев, как рука его хозяина тянулась к поясу. Отстегивала страшную черную палку из прочной резины. Нажимала кнопку на аппарате у бедра и тот зловеще оживал. Начинал мигать и гудеть, пожирать энергию прямо из батарей. Набирался сил, чтобы выхлестнуться потом в болезненном ударе.

      Руки Маддуа так же, как и руки всех из сотни, сами собой выполнили ритуал подготовки и напряженно застыли в ожидании.

      В двоедюжине ярдов от выстроившейся в шеренгу сотни полицаев бушевала толпа. Самодельные транспаранты колыхались над головами. Лица злые и испуганные. Рты выкрикивают лозунги и ругательства.

      – Ч-черти. – Прошипел урядник Гураб Маддуа и посмотрел налево и направо.

      Рядом, локоть к локтю стояло его звено. Старший вояк Либедаш и вояк Нэблодиа. Оба были на хорошем счету. За два года, что Маддуа прослужил с ними, они побывали в разных переделках и всегда выходили из них достойно.

      – Значит, работаем по стандартной схеме. – Маддуа быстро стал накидывать инструкции вполголоса, даже не сомневаясь, что подчиненные не пропустят ни слова. – Выделяем активных. Отсекаем от остального быдла. Гасим, если уж очень активный.

      Либедаш, усмехнувшись, фыркнул. Нэблодия слегка щелкнул палицей о щиток, давая понять – мол все усек, яснее некуда.

      Толпа не расходилась. Передние в ней будто бы даже стали готовиться к неизбежному столкновению.

      Мяли себе плечи, шарили по карманам в поисках хоть чего-то годного в качестве защиты. Обматывались платками и шарфами вокруг головы, прикрывая рот и нос.

      Людям становилось страшно, но они явно не собирались расходиться.

      – Забрала-а-а-опустить!! Палицы в гору! – Послышалась очередная команда капитана.

      И на долю секунды уже после того, как полицаи пошли вперед:

      – Впере-е-е-ед!

      Не то, чтобы мужик был очень активным. Он конечно же был перевозбужден, но кто, стоя в толпе и ожидая столкновения бывает спокоен? Также как и все смутьяны, он что – то там выкрикивал про равенство и свободу. В общем нес весь этот стандартный протестный бред.

      Позже Маддуа понял почему все его звено, как магнитом потащило именно к этому мужику.

      Он был большой. Высокий и плечистый. С сильными руками. Волнистые длинные волосы собраны в хвост. В бородке пробивалась проседь.

      Вот им и показалось, что этот бугай уж точно не упустит возможности помахать своими словно молотошными кулачищами. Потенциальная угроза, достойный соперник.

      Маддуа, Либедаш и Нэблодия, даже не переглянувшись и не сговариваясь, стали резво проталкиваться к нему. Сыпля ударами палиц налево и направо, полицаи наконец сумели взять мужчину в кольцо и стали вырываться с ним из этого клубка дерущихся, озверевших людей, лупящих друг друга палицами, камнями и всем что ни попадет под руку.

      Все бы было ничего, да мужик-то был сильный. Очень сильный. Его невозможно было сдвинуть хотя бы на пару футов, не потратив усилий, хвативших бы на усмирение десятка смутьянов поменьше!

      И хоть бы он ударил кого-то из звена, хоть бы опрокинул или замахнулся. Тут уж можно было бы не церемониться! Бить что есть силы палицами по особенным местам, всаживать в плоть шокеры, выбивая зарядами электричества склонность к сопротивлению!

      Но смутьян умудрялся сопротивляться, не нанося никаких увечий избивавшим его полицаям. Это приводило их в бешенство, и они разъярялись все больше.

      Все чаще и яростнее вздымались палицы над головами. Все сильнее и изощреннее становились удары.

      Наконец, уряднику со своим звеном удалось вытащить мужчину из толпы демонстрантов.

      То ли силы его иссякли, то ли троица полицаев разошлась и стала работать в полную силу, непонятно.

      Да и что тут думать! Они прижали его к стене ближайшего дома и стали с ожесточением бить палицами. Выхаркивали воздух и лупили неистово куда придется, словно отыгрываясь за то, что тот долго сопротивлялся.

      Сдержанный обычно Маддуа вошел в раж и даже не думал урезонивать своих подчиненных как обычно, бывало.

      «Ребятам нужно выпустить пары», мелькнула в его мозгу мысль, и он продолжал бить, бить…

      И тогда, впервые с того момента как они взяли его в кольцо, бородач произнес с мукой в голосе:

      – Хватит! Хватит уже!!

      Даже и на долю секунды не стали реже вздыматься палицы. Ни на йоту не ослабло остервенение бьющих.