Хочу замуж, или Я не брошу курить ради тебя. Лада Лузина

/text-author>

      Женщина – это ложь

      Однажды мой бывший поклонник, пытаясь высечь из меня хоть искру прошлых чувств, напомнил с пафосом в голосе: «А когда-то ты говорила, что тебе хорошо со мной, как ни с кем другим!» «Понимаешь, – нехотя ответила я, – в семнадцать лет я купила книжку «Как стать сексуальной женщиной?». Там было написано, что это нужно говорить всем мужчинам».

      Парень медленно посерел у меня на глазах… Впервые в жизни я сказала ему правду!

      Увы, данное исключение лишь подтверждает правило, незыблемое, как письмена на скрижалях. Женщина и ложь – слова-синонимы. Близнецы-братья. Говорим «ложь» – подразумеваем «женщина». И наоборот. И это ни хорошо и ни плохо. Это – так.

      Мы учимся врать уже в три года, пока нам завязывают на голове белоснежные бантики и просят не слишком трясти головой. («Девочка должна быть не сорванцом, а ангелочком», – трогательно наставляют нас.) В десять апробируем ложь вместе с помадой старшей сестры, которой первый раз пытаемся намалевать себе губы. («Рот должен быть пухлым и ярким, – смеется она. – Не таким, как у тебя… Таким, как у той актрисы!») И превращаемся из девочек в женщин в момент, когда вместо требования быть честной крошкой и всегда говорить правду заботливые мамы советуют нам: «Не стоит говорить этого мужчине!»

      Мы делаем шаг за порог. И получаем в свое распоряжение весь арсенал обманок. Индустрия лжи всех стран мира, от парфюмеров до модельеров, работает на женщину, зарабатывая на ней миллионы. Не меньше, чем на производстве оружия. Ибо они и разрабатывают оружие – психологическое и неотразимое. Способное сразить наповал.

      «Весь мир – театр, а люди в нем – актеры», – сказал Шекспир. Он погорячился. На сцене жизни – вечный бенефис женщины, где каждая играет себя в идеале. И наше «Быть или не быть?» означает, как быть истинной женщиной, а значит, не быть самой собой.

      Мы начинаем лгать с самого утра, прежде чем успеваем сказать хоть слово. Подходя к зеркалу, мы совершаем привычный ритуал вранья. Словно артист, готовящийся в своей гримерной к выходу на подмостки, мы вживаемся в образ женщины с большой буквы. И, как говаривал еще великий Станиславский, работа над ролью начинается с поиска зрительных средств. Мы решаем, быть нам блондинками или брюнетками. Пасторальными простушками или роковыми вамп. Привлекать внимание провоцирующим мини или загадочным макси. И выбираем себе грим и костюмы в зависимости от предполагаемого сценария и заданного амплуа.

      Мы скрупулезно выравниваем цвет кожи, удлиняем ресницы, укорачиваем нос. Подбираем платье, зрительно увеличивающее грудь и уменьшающее талию. Изменяем свой рост, осанку, походку благодаря каблукам. Меняем цвет глаз и волос. Заменяем естественный запах духами. Изменяем себе, чтобы мужчины не изменяли нам, – чтобы они любили нас вечно. И облегченно вздыхаем лишь тогда, когда из трюмо на нас глянет Она. Великая Леди Совершенство – королева глянцевых журналов, рекламных роликов и фильмов про красивую жизнь. Безупречная, незапятнанная, прекрасная, как и положено произведению искусства. Более прекрасная и чистая, чем может быть в реальности.

      Теперь с ответственностью актеров, готовящихся к исполнению главной роли своей жизни, мы разучиваем слова и паузы. Тысячи женских журналов работают нашими суфлерами, подсказывая, что и когда нужно сказать, после какой репризы. Как поставить ноги, выходя из машины, как невзначай положить руку ему на плечо, польстить, подбодрить, упрекнуть…

      Мы самоотверженно репетируем, каждый день приобретая все большее мастерство. Собираясь в дамский кружок, мысленно разыгрываем новые и новые этюды: ваше действие в предлагаемых обстоятельствах? И решаем, как себя вести, словно задачки в школе, подгоняя их под заданный ответ.

      «Завтра иду на свидание к N. Что мне делать? – деловито интересуюсь я. – Восторженно хлопать глазами и слушать его, открыв рот? Ой, боюсь, не сдержусь и ляпну что-нибудь умное!» «А мой, – встревает моя подруга Инга, – явно на меня глаз положил. Но решиться никак не может. Может, надеть завтра короткую юбку и пойти с ним поиграть в бильярд? Ненавижу носить юбки, но что поделаешь…» «Я получила вчера в подарок чудную кофточку, – подхватывает ее приятельница. – Позвонила ему: «Я там в магазине одну вещицу отложила, пойди забери. Рассчитаемся…» А когда он ее принес, говорю: «Тебе же, наверное, неудобно брать у меня деньги?» И ему было неудобно сказать, что ему удобно…» – «Как-как? – дружно реагируем мы хором. – Надо заучить эту фразу!»

      Мало-помалу театр жизни превращается в театр военных действий. Мы отрабатываем удары и маневры. Мужские типажи и способы их поражения. Мы разучиваем роли кокоток, сироток и деловых женщин, чтобы применить их при случае. Мы умеем играть всё: оргазм, благодарность, восхищение. И, принимая от своих кавалеров цветы, под звенящие для нас одних аплодисменты говорим себе: «Да, сегодня я играла как никогда!»

      А потом мы встречаем главного зрителя своей сценической карьеры. И в финале наконец играет марш Мендельсона. И ты ждешь: вот сейчас упадет занавес с надписью «Счастливый конец». Но вдруг оказывается, что в жизни не бывает хеппи-эндов и окончательных побед. А есть – вечный