Кино для взрослых. Евгений Новицкий

все ж таки. Дураки так не живут – и столь ловко не лавируют между успехом у публики и у начальства.

      Или ему действительно захотелось всерьез оглушительной популярности? Можно подумать, то самое начальство по головке его погладит за какого-нибудь нового «Человека-амфибию»…

      Да и мой сценарий совершенно не таковский. Не доросли еще наши зрители до подобных изысков. «Человека-амфибию» – это они с превеликим, за милую душу, а попробуй тот же «Мариенбад» в прокат сейчас пустить! Да толпами начнут с сеансов уходить…

      2

      – В общем, я тебя очень прошу, – прервал Волнистый мои раздумья, – отдай мне его!

      – Кого? – В первую секунду я действительно не понял, о чем он.

      – Да сценарий же! – воскликнул Волнистый.

      – Отдать? – глупо повторил я. Экс-однокашник мой, кажется, уже стал нервничать из-за моей заторможенности:

      – Ну да, чтобы я, именно я его поставил! Как ты на это смотришь?

      Я пожал плечами:

      – Да я вообще-то для себя его написал… Именно потому, что меня перестали устраивать чужие сценарии…

      – Значит, ничего другого в загашнике у тебя сейчас нет? – с досадой процедил Волнистый.

      – Нет, – подтвердил я и выпустил из сложенных трубочкой губ струйку дыма. Волнистый же осушил свой бокал и продолжил напирать:

      – Это не сахар, конечно, но что-нибудь сможем придумать… Можно ведь заказывать сценарии – авторы охотно на это идут. Я сам об этом раньше не задумывался – а ведь это такой выход для нашего брата. Позвони вот, ну я не знаю, тому же Шпаликову, опиши вкратце, чего хочешь, – и он тебе вот такой сценарий приготовит, закачаешься! – Волнистый вытянул большой палец на правой руке и энергично затряс им.

      – Шпаликов пишет не в том стиле, в котором работаю я, – со скепсисом отозвался я.

      – Ну поговори с Дунским и Фридом, с Ежовым, с Каплером, наконец!

      – Угу, – усмехнулся я, – скажи еще – с Габриловичем.

      – А чем тебе Габрилович не угодил? – Волнистый аж всплеснул руками от изумления.

      – Да не хочу я снимать ни про Ленина, ни про Корчагина, ни про всех прочих коммунистов…

      – Про Корчагина разве Габрилович писал? – усомнился Волнистый.

      – Нет, Островский.

      – Понятно, что Островский. А сценарий чей?

      – Не помню. «Овода» точно Габрилович инсценировал.

      – Это который со Стриженовым «Овод»?

      – Ну а какой еще… У нас другого не было.

      – А что, хорошая картина.

      – Да ничего особенного, – поморщился я. – Хотя по такому ужасному роману и «ничего особенного» снять – достижение!

      – А ты не изменился, – засмеялся Волнистый. – Все такой же критикан.

      – Могу заверить, что к своим фильмам я еще критичнее, чем к любым чужим.

      – Ты молодец, молодец, – вновь стал льстить Волнистый. – Последовательный. Тоже всегда таким был (Это он про меня или уже про себя?)… Ну