Пылающий протест. Запутанное дело о мариенбургских поджигателях. Лина Алексюнайте

мною сумму.

      Надо ли говорить, что на дополнительную уборку у меня ушло все утро и потратился тот неполный резерв, что успел восстановиться за ночь?

      Чувствую, у Микеля придется убираться по старинке – метлой и шваброй.

      Мик встретил меня на пороге немного заспанный, в криво застегнутой рубашке, но без ужасного перегара, как в первый раз. Фрэнк так и вообще выглядел бодрячком. Он попивал кофе, сидя в кресле, но, увидев меня, поднялся и радостно улыбнулся.

      – Привет, Шер, – с парнями мы как-то незаметно перешли на дружеский манер, – будешь кофе?

      Я подумала-подумала и согласилась. С пустым резервом спешить мне все равно некуда.

      Да и, честно говоря, я сто лет вот так просто не болтала со сверстниками, с самого выпуска, пожалуй. Мик оказался на год младше, ему предстоит последний год учебы на боевом факультете столичной академии магии, после чего он планирует податься на военную службу. Фрэнк только хмыкнул, заметив, что родители вряд ли отпустят единственного сына на ратные подвиги. Тут оба на какое-то время забыли про меня и, судя по всему, не в первый раз принялись спорить, отпустят или нет.

      Сам Фрэнк уже год как закончил академию и честно признался, что пока бездельничает. Его родители уже потихоньку звереют и скоро согласятся отпустить куда угодно, лишь бы он прекратил валять дурака.

      Глядя на них, я даже позавидовала. Лично я в последнее время исключительно работаю. Так и вся молодость пройдет…

      – Весело с вами, – улыбнулась я, ставя чашку с блюдечком на стол и сразу же магически очищая ее. – Может, и правда приду к вам на следующую вечеринку. А то я здесь почти никого не знаю.

      – Ты же местная, – удивился Фрэнк.

      – Я жила здесь до шести лет, а потом… пришлось уехать. – Рассказывать еще и парням обо всем случившемся не хотелось.

      Как и жаловаться, что друзей у меня не осталось. Кто погиб тогда, кого семья увезла подальше.

      – Это не после тех событий с нежитью? – проявил чудеса проницательности Мик.

      – Как ты догадался? – удивилась я.

      – Ха! – Микель самодовольно улыбнулся. – А ты думала, я просто недалекий тусовщик?

      – У него отец – дознаватель, который вел это дело, – спустил кузена с небес на землю Фрэнк.

      – Серьезно? – Я впилась в Мика таким взглядом, что он даже немного смутился.

      – Да, он в те годы работал здесь, его относительно недавно в столицу перевели, – парень наморщил лоб. – Лет пять назад. И жили мы в другом месте, как раз после нежити дома на Весенней и подешевели, вот мы и купили этот.

      – А твой отец что-нибудь рассказывал? – решила я не упускать удачу. Вдруг Мик знает что-то такое, чего не знает Эйдан?

      – Постоянно, – улыбнулся Микель. – Как выпьет, так и вспоминает. Он до сих пор переживает, у него это, наверное, единственное нераскрытое дело, да еще такое громкое.

      – А какими-нибудь подробностями с тобой не делился? – Я прикусила губу от волнения.

      – Нет, общие фразы, но ничего конкретного, – покачал головой Мик. –