Невеста Стального принца. Валерия Чернованова

тихую рысь. Это определенно была я. Черты лица мои? Мои. Волосы – длинные, золотисто-русые, сейчас собранные в дурацкую прическу а-ля девушка с картины Рембрандта – тоже, несомненно, принадлежали мне. Серо-голубые глаза с неизменным прищуром, который Верочка (чтоб ей все-таки навернуться со своих шпилек!) называла очень вредной привычкой, что неизбежно приведет меня к ранним морщинам, тоже принадлежали мне. Я, кстати, Верочку никогда не слушала и продолжала щуриться. Недоверчиво, озабоченно, сосредоточенно.

      Я вообще по натуре очень эмоциональная, и все эмоции отражаются у меня на лице. Ничего скрыть не получается. Но сейчас я была этому даже рада. Своим эмоциям на своем лице.

      В общем, в зеркале отражалась стопроцентно настоящая Елизавета Власова. Девушка красивая, уверенная в себе, самодостаточная. А еще стройная и высокая. Другими словами, красавица двадцати трех лет от роду.

      Тогда с какого перепугу они приняли меня за Филиппу?

      Чтобы уже окончательно удостовериться, что я – это я, потянула вверх пену кружев, обрамлявшую левый рукав, и облегченно выдохнула. Белесый шрам на локтевом изгибе, заработанный еще в детстве, когда я, играя на берегу моря, порезалась бутылочным осколком, был на месте. Дорогой, родненький, самый любимый.

      Следовательно, возвращаемся к злободневному вопросу: почему вся родня этой мисс Аде… как-то там… решила, что я незамужняя девица Филиппа?

      Ладно бы новоиспеченный жених. Судя по выражению его знатной рожи, он видел меня впервые в жизни. Но вот дядя-то с тетей? Почему не заметили подлога? Если та девушка в карете была Филиппой, то мы с ней совершенно точно не похожи!

      Ну хорошо, у нее тоже светлые волосы. Глаза… А черт его знает какие, я толком не разглядела. Вроде бы тоже голубые… А может, и серые. Но вот черты лица совсем другие. Зажмурилась на миг, пытаясь воскресить в памяти образ девушки в карете. Да, точно, мы с Филиппой разные. Совершенно. Например, у нее пухлые щечки и маленький, чуть вздернутый носик. У меня же острые скулы и нос более прямой, но тоже, к слову, горячо любимый. И лоб у меня выше, и губы будут посочнее, а у сказочной Ли ротик был маленький, почти как у ребенка.

      В общем, близняшками нас не назовешь даже с большой натяжкой. Я бы еще могла сойти за ее старшую сестру, потому что девчонка выглядела лет на восемнадцать – двадцать. Хоть мне тоже зачастую больше двадцати не давали, а в магазинах, когда покупала спиртные напитки, часто просили предъявить документ, удостоверяющий мою совершеннолетнюю личность.

      Но, как бы там ни было, я не леди Эдельвейс и играть роль нежного цветочка в цветнике лорда Му́дака… ну то есть Мэдока, точно не собираюсь.

      Пятая наина… Это вообще кто? Невеста? Рабыня?

      – Моя леди, с вами все хорошо?

      Кто-то осторожно коснулся моего плеча, и только тут я поняла, что рядом по-прежнему стоит служанка, а я ее в упор не замечаю.

      Ущипнула себя, но проснуться, вырваться из этого безумного обморока-сна так и не смогла.

      – Все… хорошо, – обернулась к обеспокоенно взирающей на меня