Запретная дверь. Олег Синицын

часом.

      – П-поездка в... в... – Он не понимал, почему не может произнести название города.

      – Не напрягайся. Я же говорил, что у тебя повреждены лобные доли.

      – Кон-ференция, – прошептал Андрей.

      – Кривокрасов сожалел о том, что с тобой случилось. Но конференцию никто не отменял, и от кафедры поехали он и Ковальчук.

      В груди прокатилась горячая волна возмущения. Ковальчук собирался ехать на конференцию еще до того, как голова его коллеги вошла в контакт с бампером «газели». И еще Андрей был уверен, что Кривокрасов нисколько не сожалел о том, что случилось. Нисколько!

      – Чт-то... на конф-ф...ференции.

      – Ты хочешь знать?

      – Да! Да! – разозлился Андрей.

      Перельман уставился в пол.

      – Кривокрасов прочел доклад о диагностике по сновидениям. Его речь попала во французские и британские журналы, кафедра была на устах какое-то время... Мне очень жаль, Андрей, но руководителем лаборатории сновидений назначили Ковальчука. Понимаешь, после трагедии, которая случилась с тобой, никто уже не надеялся... А Ковальчук защитил кандидатскую, он молод, разбирается в теории сна... Мне искренне жаль.

      Андрей отвернул голову, чтобы Миша не видел его лица. Да какая, собственно, разница. Пусть он заплачет сейчас, пусть изойдет соплями – ничего не изменится. Его многолетняя работа украдена. Ни Кривокрасов, ни Ковальчук не принимали участия в исследованиях. Они лишь присвоили результаты.

      – Андрей, мы тебя восстановим, – пообещал Перельман, сжав его кисть. – И не таких поднимали. Не падай духом.

      – Оставь... меня...

      Миша опустил голову и покинул палату, осторожно прикрыв за собой дверь. Андрей не выдержал и заплакал.

      4

      Сон был тяжелым, мутным, наполненным жуткими образами, возникающими из тьмы. Андрея окутывала невидимая, вязкая пелена. Он продирался сквозь ночной ельник, и сердце замирало от страха. Теперь придется разгадывать болячки в собственном сновидении, а этого так не хотелось. Ему было лень. Он занимался этим девять лет. Девять лет. Зачем еще тратить время, когда есть Кривокрасов, судя по последним новостям, крупнейший специалист в этой области...

      Едва Андрей подумал о профессоре, как тот возник перед ним. Коренастый неандерталец во врачебном халате и прической ершиком скорчил жалостное лицо:

      «Мне так жаль, что ты не поехал в... в...»

      Он повалился на спину и стал кататься по прошлогодним листьям, заливаясь сумасшедшим смехом. Внезапно Андрей понял, что это вовсе не профессор, а гигантская летучая мышь. Через секунду она развернула крылья, хлопнула ими и взлетела. Темная туша рванулась прямо на него. Андрей пригнулся, но острые когти успели чиркнуть по лицу.

      Мерзкая тварь исчезла среди еловых вершин. Андрей прижал ладонь к скуле, чтобы остановить кровь, но оказалось, что крови не было. Когти летучей мыши разорвали кожу, похожую во сне на латексную маску. Андрей начал сдирать ее с лица. Она сходила лоскутами, освобождая свежую кожу. Когда он закончил, то неожиданно обнаружил себя возле полноводной реки.

      На другом берегу возвышался