Как влюбиться без памяти. Сесилия Ахерн

им, как нежно и с какой любовью он о них говорил, без единого слова упрека. Я должна сказать им глаза в глаза: все, что тогда было в моих силах, я сделала. Чтобы они не так терзались или я? А что плохого, если и то и другое? Я не собиралась, конечно, впрямую спрашивать Магуайра обо всем этом, да он бы и не ответил, но провести черту и не вспоминать больше о той ночи я тоже не могла. Мне нужно, мне жизненно важно знать больше.

      – Значит, две вещи. Первое – нельзя так сильно переживать из-за каждого потерпевшего. Я в эти игры давно играю и…

      – Игры? Человек на моих глазах пустил себе пулю в голову! Для меня это не игра. – Голос у меня сорвался.

      Мы оба замолчали. Я передернулась и закрыла глаза ладонью. Потом выдохнула. Взяла себя в руки, прочистила горло и спросила:

      – Алло, вы там?

      Я ожидала, что он по обыкновению съязвит, но ничего подобного. Наоборот, он ответил очень мягко, и если раньше из трубки доносились чьи-то голоса, сейчас те, кто был рядом с Магуайром, притихли, и я с тревогой подумала, что все они меня слушают.

      – Знаете, у нас тут есть сотрудники, которые помогают прийти в себя после таких событий. С ними можно поговорить. Помните, я вам еще тогда ночью об этом сказал. И телефон дал. Вы его сохранили?

      – Да не нужно мне ни с кем говорить, – рассердилась я.

      – И то верно. – Он мгновенно отбросил манеру добродушного дяди. – Короче, возвращаюсь к тому, на чем вы меня перебили. Сведений о похоронах у меня нет. Потому что не было никаких похорон. Не знаю, откуда у вас информация, но вам навешали лапши на уши.

      – В каком смысле?

      – Навешать лапши – облапошить.

      – Нет, в каком смысле – не было похорон?

      Магуайр явно злился, что приходится объяснять очевидное.

      – Он не умер. Во всяком случае, пока что. Лежит в больнице. Я узнаю в какой. Позвоню туда и скажу, что вам можно его навестить. Хотя он в коме и не особо готов общаться.

      Я была так потрясена, что лишилась речи.

      Последовало долгое молчание.

      – У вас все или есть еще вопросы? – Он говорил уже на ходу, я слышала, как хлопнула дверь и кто-то громко ругал «проклятых электриков».

      Я все пыталась осознать то, что он сказал. Ноги подкашивались, и я медленно опустилась в кресло.

      Если тебе дано было узреть чудо, то начинаешь верить, что нет ничего невозможного.

      Глава III

      Как поверить в чудо и что делать дальше

      Тишину больничной палаты нарушал лишь ровный писк кардиомонитора и шелест аппарата искусственного дыхания. Саймон разительно переменился по сравнению с тем, каким я видела его в последний раз. Он выглядел спокойным и умиротворенным. Голову и правую часть лица скрывали бинты, а на левой было такое безмятежное выражение, будто ничего не случилось. Так что я села слева от его койки.

      – Я была рядом, когда он выстрелил, – шепотом сказала я Анджеле, его медсестре. – Он прижал пистолет вот сюда, – я показала, куда