Волчье логово. Джон Уаймен

(и Катерине, вероятно, лучше была известна причина этого) он почему-то отдавал предпочтение этому жалкому жилищу в Кайлю. Это был единственный, не принадлежавший нам, дом в городе. Он был известен под названием «Волчьего логова» и представлял собой мрачного вида каменную постройку, окруженную двором. По сторонам его окон виднелись высеченные из камня волчьи головы, вечно скалившие свои зубы на противоположную церковную паперть.

      Посмотрев в этом направлении, откуда и доносился до нас шум, мы увидели фигуру самого Безера, высунувшегося со смехом из окна. Причиною его веселости, как мы тотчас заметили, был всадник, подымавшийся не без труда по крутой улице. Он сдерживал свою лошадь и отбивался от небольшой кучки оборванцев, преследовавших его ругательствами и бросавших в него камнями и комками грязи. Человек этот обнажил свою шпагу, и до нас долетели его возгласы, смешавшиеся с пронзительными криками толпы: «Vive la messe!», наполовину заглушенные стуком копыт испуганной лошади. В эту минуту брошенный кем-то камень ударил его в лицо, которое покрылось кровью, и мы услышали громкие проклятия.

      – О, мое письмо! – воскликнула Катерина с негодованием, сжимая свои руки. – Они отнимут у него мое письмо!

      – Проклятие! – воскликнул Круазет. – Она права! Это посланный от мсье де Паван. Мы должны разогнать их, этого нельзя допустить, Ан!

      – Они дорого заплатят за это, клянусь Пресвятой Девой! – воскликнул я. – Да еще в мирное время… Негодяи! Жиль! Франциск! – кричал я. – Сюда, ко мне!

      Я кинулся искать мое ружье, между тем, как Круазет вскочил на выступ террасы и, приложив руки ко рту, кричал во всю мочь:

      – Прочь! Он везет письмо от виконта!

      Но эта попытка ни к чему не привела, а я не находил ружья.

      С минуту мы были совсем бесполезны, и, прежде, чем я наконец вынес свое ружье из дома, всадник с преследующей его толпой повернули за угол и скрылись от взора за крышами домов. Но, сделав следующий поворот, они должны были уже приблизиться к воротам замка, и я поспешил вниз к подъездной дороге.

      Я остановился на минуту, приказав Жилю собрать наших слуг, а Круазет в это время успел уже выйти на узенькую улочку. Я последовал за ним, но меня чуть не сшибла с ног испуганная лошадь со всадником, лицо которого было покрыто кровью и залеплено комьями грязи. Он ничего не мог видеть, и я отскочил в сторону, чтобы пропустить его. Тут я заметил, что Круазет – бравый мальчуган! – схватил за шиворот переднего из бродяг и колотит его эфесом своей шпаги. Между тем, как остальные остановились, несколько опешившие, но глаза их метали грозные взгляды. «Опасный народ, – подумал я, – и большей частью не горожане».

      – Долой гугенотов! – закричал один из них, показавшийся мне смелей других.

      – Прочь вы, канальи! – крикнул я в ответ, окидывая гневным взором это разбойничье сборище.

      – Как вы смеете нарушать королевский мир, презренные твари! Убирайтесь по своим конурам!

      Едва были произнесены эти слова, как я увидел, что человек, на которого напал Круазет, выхватил