1917: Государь революции. Владимир Марков-Бабкин

носа. – Ситуация, однако…

      Но делать было нечего, сидеть в трамвае смысла не было никакого. Что ж, не попав на цирковое зрелище, он может компенсировать эту потерю, посетив зрелище другого рода. С такими мыслями инженер Александр Маршин и вышел из вагона.

      Людское море было полно течений и водоворотов. Сходство тем более усиливали волны возбуждения, которые прокатывались по толпе от событий, происходивших где-то в стороне Александровского вокзала.

      Шум, гам, крики и возгласы. Вопросы, не получающие ответов, ответы на вопросы, которые никто и не задавал, мнения, интересные лишь тому, кто их высказывал, небылицы, которые тут же подхватывались толпой и неслись, набирая ход, словно идущий на всех парах Восточный экспресс, разгоняясь, как ему и положено, от платформ железнодорожного вокзала и устремляясь туда, в сторону старообрядческого храма Николы Чудотворца, отражаясь эхом и растекаясь по Тверской-Ямской и в обе стороны по Камер-Коллежскому валу.

      – Смотрите! Казаки Конвоя!

      – Что вы! Это же горцы!

      – Какие горцы?

      – Дикая дивизия!

      – Позвольте!

      – Мир!

      – Смотрите!

      – А правду говорят, что у них седла коврами покрыты?

      – Прекратите болтать глупости, сударыня!

      – В коврах они невест воруют!

      – Ах, что вы говорите! Как романтично! А в Москве будут невест воровать?..

      Усмехаясь, продвигался сквозь толпу инженер Маршин, ловя обрывки фраз и волнений и выбирая курс. Судя по всему, начало действа все же будет не там, а с другой стороны, там, где за парапетом Тверского путепровода раскинулась огромная площадь.

      Однако протиснуться к парапету было не так просто, даже с учетом роста и ширины плеч, ведь людская масса здесь была спрессована сверх всяческой меры. Впрочем, рост позволял Александру Тимофеевичу видеть происходящее и через несколько рядов, стоящих впереди. Видеть, как на пространстве перед Александровским вокзалом людское море заколыхалось, заволновалось в ожидании и вдруг замерло в наступившей тишине.

      Где-то за вокзалом зазвучал оркестр, играя встречный марш. И вот, к восторгу собравшихся, из-за поворота появился алый всадник на белом коне, за которым скакала группа всадников также в алых бешметах, но на лошадях иной масти.

      – Что там? Что там? Ну, кто-нибудь, скажите!

      Маршин опустил взгляд и посмотрел на подпрыгивающую рядом с ним прелестную барышню, которой явно ничего не было видно.

      – Царь на коне выехал, – сообщил инженер девушке, – скачет вдоль цепи казаков Конвоя.

      – Ой! – захлопала в ладоши барышня. – Меня услышали! Спасибо вам, сударь! А что там еще происходит?

      Александр усмехнулся и стал комментировать происходящее:

      – Вот они доскакали. Император что-то говорит людям на площади, все кричат какие-то здравицы.

      – А что? Что он сказал? – взмолилась барышня. – Как жалко, я так ничего не увижу и не услышу…

      Собственно, сам Маршин также ничего не мог расслышать из-за расстояния