Мгновение Ока. Владимир Бурлачков

Лицо его было сильно вытянутым, с большим носом и тяжелым подбородком. Выражение глаз часто менялось – от ироничного до удивленного. Одет он был не по погоде – в легкий светлый плащ и ботинки на тонких подметках. Его голову прикрывала маленькая коричневая беретка.

      – Бабуль! Я тоже хочу! Я – тоже! – кричал детский голосок.

      Человек в плаще оглянулся. По мокрому тротуару в его сторону бодро катила на самокате маленькая старушка в белом платочке и синей куртке, а за ней бежал мальчишка и кричал:

      – Мне дай попробовать! Мне!

      Эта сцена не произвела на человека в светлом плаще никакого впечатления, хотя и заставила проворно отскочить в сторону.

      У подземного перехода человек в плаще остановился и стал разглядывать потоки машин, снующих по проспекту, и большой магазин с огромной вывеской на крыше. С дерева ему в лицо попали хлопья снега. Он смахнул их рукой и долго рассматривал на ладони.

      – Эй, друг! Как на Октябрьскую площадь пройти? – обратился к нему здоровенный детина с лицом, угнетенным гримасой неудовольствия.

      – Прямо! А можно на троллейбусе. Билеты у водителя! – скороговоркой ответил человек в плаще.

      – Не вводите людей в заблуждение! – вмешалась в разговор дородная дама, проходившая мимо. – Я вот что вам скажу! В обратную сторону!

      Человек в плаще выслушал ее объяснения и задумчиво произнес:

      – Впрочем, это в рамках гипотезы! Не так ли? – И пошел дальше.

      У газетного киоска его тронул за руку невысокий мужчина с пышными черными усами и прошептал:

      – Купите мою книжку! Я стилист и поэт! Купите, пока не запретили! Могу продать без личной подписи. А с подписью – подороже! Вот! Извольте! – И продекламировал:

      Причуды жизненных событий,

      Действительности томный взгляд!

      Он по наитию предвзят!

      – Н-да! Пшонцев! Сборники «Стихи из подъезда» и «Серенада на подзорной трубе»!

      – Что? Да? Вы – читатель? Неужто правда? Родной вы мой! Эй! Ты слышала? Ты где? – закричал поэт и сунул голову в окошко газетного киоска.

      Человек в плаще удивился такой реакции и предпочел прибавить шагу. Но пошел медленно, как только услышал разговор двух старушек, сидящих на скамейке:

      – Сегодня ночью что-то так страшно гудело! – говорила одна.

      – Жуть какая-то! – согласилась другая. – Я на балкон вышла. Стою, слушаю. Ничего понять не могу.

      – Мне утром сестра позвонила. У них в Реутове – то же самое. Гул – как из-под земли.

      У подъезда большого, статного здания человек в плаще остановился, посмотрел на вывеску на стене и дернул бронзовую ручку двери.

      В темноватом вестибюле он молча показал вахтерше министерское удостоверение и стал подниматься по широкой лестнице на второй этаж. В начале коридора человек в плаще заглянул в приемную директора и спросил секретаршу:

      – Олег Кириллович у себя?

      – А вы кто? – равнодушно спросила секретарша.

      – Дичков Генрих Григорьевич! – отрекомендовался вошедший.

      – Входите! Олег Кириллович вас ждет! – ответила секретарша и отвернулась. – Плащ на вешалку повесьте.

      Человек прошел в кабинет и плотно закрыл за собой дверь. Сделал несколько шагов по бордовой ковровой дорожке и остановился перед большим столом.

      Седой, грузный старик оторвал глаза от бумаг и спокойно сказал:

      – Рад видеть тебя, Динг! Как добрался?

      Вошедший плюхнулся в кресло, расстегнул ворот рубашки, словно ему было трудно дышать, и сказал:

      – Черт знает, что у тебя здесь делается, дружище Ок! Столько всякой дряни летает. И лед, и куски железа! И так холодно! Тебе надо было подтащить планету ближе к звезде.

      – Тогда ледники растают и будет очень сыро, – недовольно пробурчал Ок. – А я люблю снег.

      – И еще у тебя тут связь барахлит, – сказал Динг. – Магма слишком активна.

      – Не только поэтому, – ответил Ок и поморщился, показывая, что не хочет продолжать этот разговор. – Как твои первые ощущения?

      – Пытаюсь привыкнуть! То за нос себя потрогаю, то за ухо дерну! Хожу по улицам и разглядываю, у кого какие глаза и губы. А эта штуковина, которая теперь болтается у меня между ног, она, как я понял, имеет особое значение. И ты удружил мне с ней по старому знакомству.

      – В общем, ты успел обзавестись первыми впечатлениями! – Ок отодвинул кресло от стола и сел поудобнее.

      – Ты знаешь, Ок, я всегда иронично относился к твоей идее обезьяньей эволюции. Как-то не так все это… Хе! Из генов мухи получаются шимпанзе и бонобо. А дальше – вот, результат за окном!

      – И какое у тебя мнение по этому поводу? – равнодушно спросил Ок.

      – В прошлый раз я не поленился притащить в пустыню три здоровенные глыбы. Положил вытянутую глыбу на круглую, уравновесил третьей, поменьше, и сказал тебе: «Вот, когда твои будущие балбесы войдут