Приват-танец мисс Марпл. Дарья Донцова

играть на арфе? – удивилась Илона. – Вот круто! Я буду выходить на сцену под ее музыку. Алевтина Валерьевна, вы знали про арфу?

      – Дура! – завизжала Парамонова. – Олигофренка! Из-за таких, как ты…

      Она задохнулась, оглянулась по сторонам, схватила пластиковую скамеечку, на которую должна была встать я, и швырнула ее в Морозову.

      Поняв, что лавка несется прямо на меня, я, проявив несвойственную мне прыть, отскочила вправо и наступила на ногу Татьяне. А скамеечка, описав дугу, приземлилась не на пол, а ударила Илону по коленям. Та охнула, почему-то схватилась за голову, медленно осела и распласталась на плохо покрашенных досках сцены.

      – Врача! – закричал Владимир. – Скорей!

      Татьяна и Алевтина Валерьевна кинулись к лежащей неподвижно Илоне. Гарибальди приложила два пальца к ее шее, взглянула на Таню, которая опустилась около Морозовой на колени, и покачала головой.

      Федорова медленно встала и отошла к стене.

      – Почему вы бездействуете? – закричала Пещерина. – Сделайте Иле искусственное дыхание, плесните ей в лицо воды, вон бутылка на столике. Вы же врачи!

      – Ну, отдохнули? – поинтересовался Богдан, появляясь из левой кулисы. – Начинаем? Господи, что с Илоной? Упала? Ногу сломала? Григорий Константинович перестанет нас финансировать, если его жена не сможет участвовать в спектакле.

      – Она умерла, – прошептала Таня.

      – Кто? – попятился Бузыкин.

      Гарибальди выпрямилась.

      – Мгновенная смерть. Вероятно, оторвался тромб.

      – Господи… – выдохнул Парамонов. И повернулся к супруге: – Нина, ты убила Морозову.

      – Вау, крутняк! – воскликнул из-за кулисы Дима. – Мамахен в тюрьму закатают. Ваще чума!

      – Вы шутите? – с надеждой в голосе спросил Богдан. – Решили меня разыграть, да? Илона, вставай, ты неестественно лежишь. Не верю. Мертвые иначе выглядят.

      – А-а-а! – закричала Нина и помчалась к двери, ведущей в холл клуба.

      Владимир бросился за женой.

      – О, боже, – прошептал режиссер и начал креститься.

      – Кто позвонит Григорию Константиновичу? – пролепетала Пещерина.

      – Богдан, – живо решила за всех Алевтина Валерьевна.

      – Почему я? – испугался Бузыкин.

      – Ты руководитель коллектива, – пояснила Гарибальди.

      – Нет, нет, нет, – затряс головой он. – Я не могу, не умею, пусть… э… э… вы… или Таня… врачи привыкли… часто людям о смерти родственников сообщают…

      – Я стоматолог, у меня своего кладбища нет, – возразила Федорова. – Гарибальди диагност, никого не лечит, она тоже про экзитус леталис[5] не сообщает. Придется вам звонить олигарху.

* * *

      – Как тебе роль дерева? – спросил Игорь, когда я в сопровождении весело прыгающих собак вошла в столовую своего дома. – Когда премьера?

      – Спектакль отменили, – ответила я, открывая банку, где хранится печенье для псов.

      – Почему? – удивился сын Зои Игнатьевны. – Денег на постановку не хватает?

      – Умерла

5

Exitus letalis (лат.) – смертельный исход.