Обжигая страстью. Виктория Лукьянова

кабинете.

      – Тебя ждем, – поприветствовав всех, услышала немного нервный голос Вадима. – Дорогие коллеги, у меня две новости.

      Все замерли, прислушиваясь к словам начальника. Даже я напряглась, опасаясь, что эти новости могут быть не самыми хорошими, если судить по тону Вадима.

      – Во-первых, сегодня у нас в десять общее собрание в конференц-зале. Явка обязательная. Будут представлены новые проекты. И вроде что-то скажут о предстоящем корпоративе, – заметила как девушки довольно улыбнулись, переглянувшись между собой. – А во-вторых, после собрания, у нас встреча с Майером. И, ребятки, нам надо все подготовить, что у нас уже есть.

      Вадим взглянул на меня, словно надеясь, что я достану из рукавов белоснежной рубашки готовый проект. Но увы, задумки не есть законченная работа, и с каждой минутой у меня оставалось все меньше времени, чтобы воплотить их в жизнь.

      Получив еще несколько указаний, мы покинули кабинет начальника. Я поспешила к своему столу, чтобы успеть за час до собрания максимально заняться проектом, предчувствуя, что с меня могут сегодня спросить. Вот тебе и новая работа, а сегодня только второй день, как получила назначение.

      В назначенное время я последовала за коллегами, прикрывая ладонью рот. Рядом со мной поравнялся Вадим, наклонившись поближе к моему уху, чтобы тихо прошептать:

      – Не выспалась? – и по его тону я поняла, на что он намекает.

      – Да, но не из-за того, о чем ты подумал, – устало взглянула на начальника, ловя его настороженный взгляд. – Вадим, все по-прежнему.

      – Как жаль, – вздохнул он, с грустью взглянув на меня.

      В конференц-зале мы заняли отведенные свободные места. Вадим, будучи руководителем отдела, присоединился в первых рядах к другим начальникам, пожимая приветственно руки и перекидываясь общими фразами. Я же села в крайнем ряду, на боковое место, оставаясь в полутени.

      Зал, который вмещал не меньше сотни сотрудников, был полон. И с опозданием на пять минут собрание началось. Полились стандартные фразы, объявления о предстоящих проектах, как и говорил Вадим, но я из-за почти бессонной ночи пропускала все слова, пытаясь совладать с зевотой, прикрывая рот ладонью.

      И вот, когда уже один глаз начал закрываться, неожиданно для меня произнесли знакомое имя. И на сцену поднялся мужчина, облаченный в строгий элегантный костюм темно-серого цвета. Повернувшись к собравшимся, он начал свою речь низким баритоном, проникающим в каждую клеточку моего тела. Пораженная его голосом, я замерла на месте, чувствуя, как усталость отступает, и ее заменяет совсем иное ощущение. То, о чем я забыла. То, чего не чувствовала вот уже два года.

      Всмотревшись в стоявшего в нескольких десятков метров от меня на сцене мужчину, я была поражена на столько, что сжала руки в кулаки так сильно, что побелели костяшки. А ноги непроизвольно напряглись, стукнулись до боли в коленях.

      Эрнест Аланович Майер умел произвести впечатление. И сейчас я чувствовала, находясь под этим самым впечатлением, как тугой узел завязывался в моем животе, спустился вниз, расползаясь жарким