Превращение в Любовь. Том 1. Пути Земные. Владимир Жикаренцев

чувств и со-чувствия. Наш парламент, собранный из таких же, как мы, людей, по какому-то волшебству принимает такие законы, по которым невыгодно не только работать, но даже жить. Здесь, внизу, мы, кажется, всё видим и понимаем, что нужно делать, но, как только человек попадает наверх, во власть, он полностью меняется, обращается. Власть меняет людей, они становятся заложниками некоей силы, которая берёт их.

      Люди, вставшие на духовный путь, желая сделать жизнь лучше, идут по Пути, а возвращаются туда, откуда начинали. Ничто не меняется, ничто. Какая-то сила всё время крутит и одолевает, водит по кругу и одолевает – каждый раз.

      Паранойя

      Паранойя – хроническое расстройство психики, сопровождаемое навязчивым систематизированным бредом.

      Посмотрим, откуда может взяться параноидальный бред у русского человека. Для этого я приведу вам очень интересный отрывок из книги [2].

      «Если ввести испытуемого в глубокий гипноз и дать команду выполнить какое-нибудь действие, то испытуемый, выйдя из состояния транса, как правило, не помнит того, что с ним было в гипнозе, но, тем не менее, выполняет инструкцию-приказ экспериментатора. Например, в знаменитых фрейдовских экспериментах испытуемым внушалась необходимость совершить некие бессмысленные действия, например открыть зонтик и пройтись с ним по комнате. Испытуемый совершал требуемое, но при вопросе, а зачем он это сделал, искренне полагал, что по собственной инициативе решил проверить исправность зонта на случай дождя. Этот феномен домысливания рациональных мотивов собственных действий, истинная причина которых внушена испытуемому и не осознаётся им, был назван Фрейдом „феномен рационализации”.

      Мы в своих исследованиях также работали с постгипнотическим внушением, исследуя его влияние на функционирование сознания испытуемого. Так, если дать в гипнозе запрещение видеть какой-то объект, то человек, выйдя из гипноза, действительно не будет его видеть. Однако он не увидит не только „запрещённый объект”, но и другие семантически связанные с ним объекты. Если запретить видеть сигареты, то человек может не видеть пепельницы, полной окурков, спичек, зажигалки или, что интересно, забывать её предназначение. Зажигалку человек вертит, крутит, не понимая, что за странный „цилиндрик”. Возникает своеобразный разрыв между номинализацией (вербальным ярлыком) и образом (по-русски говоря, названием или именем. – В. Ж.). Например, испытуемому предлагается представить себе „табачный киоск”. Он, сам курящий, не в состоянии представить табачный ларёк.

      Может визуализировать (то есть представить себе. – В. Ж.) овощной ларёк, киоск „Союзпечать“, но не может представить себе табачный. Если сказать: „Ты можешь представить себе киоск!“ – испытуемый с большим трудом что-то представляет. На вопрос: „Что там продаётся?“ – он отвечает: „Брелки для ключей, талончики на бензин“ и т. д. Сигареты он визуализировать не может.

      Этот эксперимент может быть интересной иллюстрацией того, что существуют два пласта