Голем. Алексей Калугин

– это могла быть либо Ольга, либо Мария Тимофеевна. И то и другое казалось абсолютно нелепым. Второе: что послужило причиной нападения? И, наконец, третье: чем все это закончилось? Соломон Юрьевич был жив и вроде не пострадал. И это уже было хорошо. Но что с остальными участниками инцидента?

      – Что случилось, Соломон? – спросил Игорь Петрович, старательно сохраняя внешнее спокойствие.

      – Она чуть меня не схватила! – вскинул руку к потолку Соломон Юрьевич. – Это! – Он возмущенно вздернул плечи, так, что голова его почти провалилась между ними, и раскинул руки. – Это… это – чудовищно! – наконец-то нашел он нужное слово, в полной мере отражающее его чувства.

      – Согласен с тобой, Соломон, – благоразумно не стал спорить Игорь Петрович.

      Он очень деликатно взял Соломона Юрьевича за руку и усадил на стул.

      – Дать тебе воды, Соломон?

      – Не надо! – решительно отказался тот. Как будто Кузякин предлагал ему чашу с цикутой.

      – Так кто на тебя напал?

      – Что? – непонимающе посмотрел на Кузякина Штейн.

      – Ты вбежал с криками о том, что на тебя кто-то напал, – напомнил Игорь Петрович.

      – Нет, – криво улыбнувшись, помахал рукой Соломон Юрьевич. – Я сказал, что она попыталась на меня напасть.

      – Пусть так, – кивнул Игорь Петрович. – Кто это был?

      – Кто? – как эхо повторил Штейн.

      – Кто попытался на тебя напасть? – произнес Игорь Петрович, проявляя чудеса выдержки и самообладания.

      – Грязь, – бросил Штейн.

      – Кто? – не понял на этот раз Игорь Петрович.

      Сергей тоже ничего не понимал, однако предпочитал помалкивать, дабы окончательно все не запутать.

      – Так! – поднял руки с открытыми ладонями Соломон Юрьевич, будто призывая всех к вниманию. – Давайте обо всем по порядку. – Он аккуратно положил ладони на колени. – На меня попыталась напасть грязь из ямы.

      Пауза. Непродолжительная, но выразительная.

      – Из какой ямы?

      – Из той самой, в которой автобус утонул. – Соломон Юрьевич кивнул на Сергея.

      – За рулем находился не я, – на всякий случай уточнил Косарев.

      – Что с грязью? – спросил Игорь Петрович.

      – Она сошла с ума! – как будто с обидой всплеснул руками Соломон Юрьевич.

      – По порядку, – напомнил ему Кузякин.

      – Понял, – кивнул Соломон Юрьевич. – Значит, так. Сегодня я дежурил у провала…

      Тут нужно сказать, что дежурство возле провала, в котором булькала горячая жидкая грязь, было заведено сразу после второго общего собрания граждан Тринадцатого микрорайона. Все светлое время суток у края провала должен был находиться один из жильцов, вооруженный большим полевым биноклем, который очень кстати нашелся у учителя природоведения Поперекина. Как правило, это был доброволец, кто-то не занятый на других работах. Смысл дежурства заключался в следующем. Во-первых, если вдруг – волшебное слово «вдруг»! – на другом конце грязевой ямы кто-то появится, дежурный должен будет