Когда сбывается несбывшееся… (сборник). Александра Стрельникова

мне говорит, что у бабушки… Взрослая она уже. Через месяц – девятнадцать стукнет.

      – Взрослая-то, взрослая, – недовольно согласилась мать, – но с такими делами дочки обычно к матерям приходят, а не к бабкам…

      – Ну, поехало, – раздраженно сказала Мила, не способная воспринимать в данный момент никаких проблем, кроме своих собственных.

      И тут ее кольнула досада: да ведь дочкины-то проблемы – тоже ее головная боль, как бы ей не хотелось в этом копаться, особенно сейчас…

      – Ну, и что за дела?

      – Дела те же, с какими ты ко мне в шестнадцать лет обращалась…

      – А нельзя без параллелей? – опять грубо перебила Мила мать.

      – Уж не хочешь ли ты сказать, что Вика беременна?

      – Именно это я и хочу тебе сказать.

      – Ну, нет… Это уж слишком, – думая о своем, – сказала Мила. – Двое беременных на одной жилплощади, – это явный перебор…

      – Как двое? Почему двое? – переспросила мать.

      – А так. Потому что я – тоже беременная, – сказала Мила и нервно хохотнула.

      – Так, я еду, – выдержав некоторую паузу, сказала мать, – надо собраться и все обсудить.

      – Мамуля, ты как всегда права, – иронично и немного успокаиваясь, сказала Мила. – Если хочешь приехать, то …приезжай к вечеру. Мне себя еще надо в чувство привести, – и первая бросила трубку.

      Она подошла к шкафу, открыла ящик с медикаментами и быстро нашла маленькую стеклянную бутылочку с валерьянкой. Вытряхнув оттуда сразу штук пять маленьких желтых таблеток, она заглотнула их, не запивая. Затем задернула шторы на окнах, делая в комнате сумерки, и легла на диван, прикрыв ноги покрывалом.

      А в это же самое время ее мать – Ирина Михайловна, энергичная женщина шестидесяти четырех лет, после телефонного разговора, прошла на кухню. Она быстро приготовила себе кофе с молоком и достала из холодильника пирожное «эклер», затем отправилась с едой на балкон. «Заедать неприятности» ей было свойственно так же, как и многим другим людям. Она удобно расположилась в тени балкона, выходившего в довольно тихий для центра Москвы дворик.

      – В семье не без урода, – сказала она вслух фразу, которую ей приходилось произносить многократно в разные периоды ее жизни.

      Но одно было неизменным: каждый раз эти слова относились к дочери.

      – Да и этот тоже хорош, – продолжала размышлять Ирина Михайловна, подразумевая зятя, – надумал разводиться, неблагодарный провинциал…

      Она со злостью подумала о муже Милы, и чашка качнулась в ее руке. Женщина смахнула пролитый кофе с домашнего платья и вздохнула о своем муже, которого не было уже четыре года.

      Налетевший июньский ветерок был свеж и приятен. Ирине Михайловне захотелось вздремнуть в кресле на балконе. Да какой там сон, когда у них в семье такое творится! Ее до слез давила досада за непутевую дочь. А ведь это благодаря ей – всего лишь билетерше из рядового московского кинотеатра, ее дочка в свое время удачно вышла замуж…

      Вообще,